Шуня не знала, бывает ли у кошек истерика, но то, что сейчас происходило с ней, иным словом и не назовешь… Небольшая чумазенькая кошечка билась о “лысую” землю с чахлыми кустиками выжженной травы и не могла сдержать крик, рвущийся наружу из глубины ее измученной души.
Кошка жила долго в недостроенном здании и на протяжении нескольких лет уже уверилась, что так будет всегда. Но пришли люди, загудела техника и строительство продолжалось полным ходом. Аккуратная Шуня постепенно превращалась в неказистую замарашку.
Несколько раз она наступала в незастывший цемент и его комочки цепко въелись между подушечками лап. Строительная пыль, на протяжении нескольких месяцев оседавшая на ее шубке, уже не хотела вымываться старательным язычком и превратила когда-то симпатичную кошечку в безобразную и какую-то скомканную кошару.
А еще эта же пыль попадала в глаза… Заплыл сначала один, а за ним и второй – Шуня почти перестала видеть. Как кошка не старалась очищать глаза от выделений, но пыль продолжала лететь и становилось только хуже. А потом кошку прогнали с этого насиженного и уже родного места. Худо бедно, но строители Шуню кормили, только “высокое начальство” посетившее стройку, наказало от кошки избавиться и ее отнесли подальше.
..
От грязной кошки с текущими и склеенными глазами люди шарахались и норовили что-то кинуть вслед – ведь она могла быть заразной… Днем Шуня старалась прятаться и выходила только по ночам – так было безопасней. Но по ночам еды особо не добудешь и кошка стремительно худела…
– Ну и страшилище. – Все чаще слышала она вслед от запоздалых прохожих.
Вся влажная от росы она лежала в своем убежище под декоративным камнем в небольшом парке, но и оттуда ее прогнал бродячий кот – вырвав несколько клочков шерсти на впалых боках. Практически ничего не видя, она выбежала на почти открытое место небольшого пустыря за жилым домом и тут ее накрыло. Она кричала и билась об острые камушки, не чувствуя боли – ее сжирало отчаяние.
– Петь, ну сколько можно, прогони эту кошку, Макар уснуть не может!
Укачивая ребенка, Лариса зашипела мужу. Петр сдернул с диванной подушки наволочку – она была плотной и стеганной, поэтому должна была выдержать натиск кошачих когтей и вышел на улицу. Страшная кошка каталась по земле, издавая истеричные вопли и выглядев совершенно неадекватно.
Мужчина накинул на нее наволочку и скрутив в тугой комок, понес прочь от дома. Кошка притихла… Шуне внезапно стало страшно – что-то темное вдруг навалилось на нее, крепко сжало и понесло. Она попыталась брыкаться, но кошку крепко держали и Шуня сдалась. Сдалась от усталости, от безысходности и смирилась со своей горькой судьбой.
Петр почувствовал, что кошка обмякла и решил посмотреть, как она там. Раскрыв осторожно наволочку, он увидел грязную и тощую кошку с воспаленными глазами… Она слепо водила мордочкой в тесном пространстве внутри наволочки и принюхивалась сухим потрескавшимся носом. Она совсем не выглядела опасной – она была жуткой и ее хотелось выкинуть подальше в колючие кусты.
Вот только Петя почему-то только крепче прижал наволочку к себе… После рождения сына он стал совсем по другому относиться ко всему живому. Он развернулся и пошел домой. Петр понимал, что жена устроит истерику ничуть не меньшую той, которая только что была у этой кошки, но оставить ее на улице он уже не мог.
Дома было тихо и он проскользнул в ванную. Притихшая Шуня не сопротивлялась и полностью доверилась ему. Ни женский, ни мужской шампунь не смогли вымыть строительную пыль, въедающуюся месяцами и Петр взялся за дегтярное мыло, которое Лариса иногда доставала, чтобы бороться с редкими прыщиками. Глаза он долго и осторожно очищал ватными палочками, смоченными хлоргексидином, найденным тут же.
Лариса настойчиво стучалась в ванную, раздражаясь все больше. Петр заперся там и не открывал уже минут 40. Она испугалась, что его серьезно могла поранить та ненормально орущая кошка… Дверь наконец открылась и девушка ворвалась в тесное помещение.
Петр был невредим, а вот в самой ванной стояло, опершись о бортик мокрое и жалкое существо, больше напоминающее больную обезьянку, чем обычную кошку.
– Ну ты вообще… – Лариса даже не знала, что еще можно было сказать в такой ситуации.
– Так, давай успокаивайся, а я тебе кое-что объясню. – Петя взял ее за плечи и тихонько вытолкал за дверь.
На кухне, держа на коленях Шуню, завернутую в его же полотенце, он тихо и очень внятно говорил жене:
– Смотри – Он как бы обвел рукой всю квартиру.
– Это есть у нас, а у нее нет ничего и ничего страшного не случится, если это появится и у нее. Я проверил – кожа у нее чистая, блохи от твоего мыла задохнулись уже сами, но завтра все равно свожу к ветеринару. Самое страшное – это глаза, но думаю, что и тут мы справимся. Ты конечно скажешь, что Макар еще маленький – но ведь живут же как то дети в деревнях, где живности полный двор.
Лариса почти не слушала мужа и лишь ждала момента, когда он закончит, чтобы сказать свое веское “нет”. Она непроизвольно смотрела на кошку… А та уже заснула, свесив голову с его колен. Мокрая шея выглядела неестественно длинной и безвольно покачивалась под тяжестью маленькой кошачьей головы. Он нее одуряюще пахло дегтем, а из плотно закрытых глаз вновь начала сочиться вязкая коричневая жидкость.
Девушка взглянула на часы – аптеки еще работают. Не дослушав мужа, она быстро вырвала из блокнота листок и стала писать список.
– На держи и хватит болтать. Иди, пока аптека не закрылась.
А сама решительно забрала у него полотенце с кошкой.
Когда за Петром закрылась дверь, она стала ходить по комнате, укачивая Шуню, совсем как несколько часов назад ходила с сыном на руках.
– Ну никакого толку от мужиков, одни разговоры. – Тихонько шептала она кошке.
– Сейчас он принесет нормальный противоблошиный шампунь, капли для глаз и корм, если сообразит купить, а то намыл тебя какой-то гадостью. Ты конечно страшненькая, но ничего – для женщины главное родиться счастливой.
Шуня, убаюканная тихим мелодичным голосом, все глубже проваливалась в сон. Отчаяние, сжиравшее ее изнутри – отступило… И хотя желудок был по прежнему пуст и было зябко от мокрой шерстки, но на душе вдруг стало так легко и спокойно, что напряжение исчезло как по волшебству и сон навалился на ее просто мгновенно.
Под окном, на детской площадке вдруг громко раскричались дети… Лариса подошла и плотно захлопнула окно, раздраженно ворча.
– Вот разорались, только кошку укачала и Макарчик недавно уснул. Спи, спи моя кошечка…