Они возвращаются. Возвращаются.
Ходят кругами по румынскому автовокзалу. Тычут тонкими пальцами в экран смартфона, нервно заправляют локоны за уши.Их автобус поломался в пути. Что теперь делать непонятно. Это единственный автобус, который идет «туда».
Возле вокзала – палатка, там волонтеры, чай и бутерброды. Людей почти нет, тишина. Закат.
Минут через десять, оттуда приходит мужчина.
– Здравствуйте, я переводчик, у вас какая-то проблема?
– Да, автобус поломался. Что делать – не понятно.
– Не проблема, мы отвезем, куда надо по Румынии.
– Спасибо, но нам в обратную сторону, мы в Украину.
– Аааа… (молчание). может, я вам хотя бы чай, кофе предложу?
– Да неудобно как-то.
– Берите, берите.
Мы берем. Потому что вечереет. Потому что ларьков, где купить поесть не видно. Потому что не понятно, где придется ночевать.
Ничего не понятно. Как привычно.
Поедая бутерброды я знакомлюсь с двумя женщинами.
– Я Люда.
– Откуда?
– Из Калифорнии.
– А вообще?
– Из Хмельницкого.
Люда моложавая, подтянутая, больше 40 на дашь.
– А я Саша.
– Откуда?
– Из Бразилии.
– А вообще?
– Из Одессы.
Саша молоденькая, с голливудской улыбкой.
– А я Даша. Из Германии. Вообще из Харькова…
– А ты чего возвращаешься? – спрашивает Саша.
– Муж.
Саша смеется.
«Господи, у этой муж. А та – машет рукой на Люду – туи едет поливать…»
Я, конечно, не понимаю про туи, но выяснять некогда. Пытаемся понять, как ехать. Все варианты так себе по времени и мытарствам.
Выбираем – автобусом до Бельцы, что в Молдове. Ехать всю ночь, зато на следующее утро, вроде, есть рейс до Черновцов. Там пять часов и дома.
Об этом нет ни расписания, ни упоминаний в интернете, но водитель Игорь чуть ли не клянется мамой, что его друг возит. И мы верим. Приходится верить.
Саша едет в Одессу, ее автобус позже, зато прямой. Перед прощанием Саша показывает нам видео бразильских полицейских. Ну, это, как канадские пожарные, только лучше.
Смотрим, замирая, как на Мону Лизу.
Не моргая.
– Так а чего ты возвращаешься? – спрашиваем мы с Людой.
– Так я это… ну, волонтерю в Одессе-то.
Мы прощаемся с Сашей тепло, как родные.
Обнимаемся на платформе.
– Как ты думаешь, – вдруг спрашивает она. – мы победим?
– Конечно.
Мы с Людой садимся в автобус. Чтобы не заснуть разговариваем несколько часов. Обо всем. Больше говорит Люда.
Тут-то я и узнаю, про сына в Америке, про то, как будучи у него в гостях, она узнала про войну, про мужа, военного врача.
Про бизнес, который построила в 90-х.
Про то, как на те деньги был построен дом. И про те самые туи…
– Ты понимаешь, – говорит она. – люблю весну в Украине. Все цветееет. Пахнет. Аромаааат – закачаешься.
Она зажмуривает от удовольствия глаза.
– Знаешь, как пахнут листья утром, когда выходишь раааненько. Еще роса, и пахнет свежестью, землей, еще чем-то… птицы щебечут. Солнце поднимается…
И я вижу ее дом, ее сад, в котором не была. Ее уютный дворик. «Не большой, знаешь, зачем мне большой. Но там и камин, и мангальчик, и качелька…»
– И туи по периметру. Сама их покупала высаживала… обожаю их.
Я думаю о том, что тоже люблю туи. И о том, как, наверное, хорошо иметь свой дом с этими самыми туями, двором, деревьями, беседкой… ароматами по утрам, но, черт возьми, как все это оставить?! Больно, наверное.
– Мне сын говорит – куда ты едешь?! Там же война. Сиди тут. Ну, там и правда, хорошо. Калифорния, тепло. Дом красивый, газон, бассейн даже есть, фрукты вот такие. – она раскидывает руки. – А все равно. Тянет. Не знаю. Может, я и зря еду. Но не могу и все.
Люда замолкает.
Мы едем в темноте. Я думаю о том, что это тяжело объяснить, но так легко понять. Тянет.
Ночью просыпаемся. Румынско-молдавская граница. Выходим всклокоченные из автобуса. Пограничник смотрит паспорта.
– Куда направляетесь? – спрашивает у меня.
– Так в Молдову же. – спросонья не понимаю вопроса. – А потом в Украину.
Пограничник замерев смотрит на меня.
– Да домой, домой они едут. – вмешивается водитель.
Мне отдают паспорт.
Мы с Людой садимся в автобус.
Я читаю новости. Пока мы спали, в Украине была тревога, сбили ракету. Привычное противное дребезжание заполняет душу и возвращает в реальность.
Через пару минут Люда дергает меня за рукав. Протягивает телефон.
– Представляешь, над моим домом летела, вот, соседи фотку прислали. Господи…
– А подвал у вас есть? – спрашиваю я.
– Нет. Зачем? Раньше не нужен был.
– Плохо. – говорю я.
Люда смотрит в темное окно.
– Представляю, как сын будет волноваться. Мать совсем сбрендила. Ну, а че он сделает, если я сама не понимаю, зачем я еду… куда я еду…
Я молчу пару минут.
– Так Игорь же сказал. Домой. Мы едем домой.
Мы укутываемся в куртки, надеясь немного поспать.