Мила стояла на погосте, не в силах сдвинуться с места. Столько скорби застыло в ее девичьей фигуре, что даже видавшие многое деревенские бабы не осмелились подойти и увести ее от свежего холма.
-Пущай постоит, пущай, не трогай ее, — мать потянула Антона за руку.
— Мама, надо увести сестру отсюда, ты посмотри на ее безумный взгляд.
-А ты что хотел, сынок, чтобы она стояла и улыбалась? Что же за судьба у моей дочери — три месяца в женах и вот она уже вдова.
— Ты как хочешь, а я ее заберу.
Он сделал несколько шагов вперед и подошел к сестре. Положив руку на плечо, он тихо позвал:
-Милочка, сестренка моя, пошли домой. Не рви душу ни себе, ни нам с матерью.
-Кто на такое осмелился? Кто душу дьяволу продал? — прошептала она.
— Василий Степанович расследование начал, люди из города приехали, но мне кажется, что никого не найдут. Станция связывает четыре деревни, мало ли на кого он нарвался. Деньги у него при себе были?
-Были. Он мне шаль зимнюю купить хотел и еще что-то.. Но ведь это мелочи.
-Вот видишь.. Сейчас люди и за мелочи готовы другого жизни лишить. — вздохнул брат. — Пошли, негоже тут стоять, заболеешь еще.
Он мягко взял за руку свою младшую сестру и повел в сторону села. Она шла рядом с ним ни слова не говоря. Ей всего 19 лет, всего лишь три месяца назад она была самой счастливой невестой…
****
Андрей вернулся с фрoнта в мае 1945 года. Высокий, сильный, красивый мужчина. Гремя медалями и орденами, он въехал на повозке в деревню, которая встретила его шумом, песнями и плясками.
Молодые девушки и женщины крутились возле него, ведь за эти четыре года мужчин в поселении заметно убавилось. Но Андрей, несмотря на то, что ему было уже 28 лет, не собирался создавать свою семью. Мать Андрея, которая вышла замуж повторно после смерти его отца и родила еще двоих детей, мечтала о том, чтобы сын женился и испытал радость отцовства. Она сама мечтала о внуках. Но Андрей работал, ездил в город по поручению председателя, был его правой рукой и незаменимым помощником. Все мысли его были о делах, о том, что надо деревню восстанавливать, а любовь.. Глупости все это.
Тем временем Мила, которая за эти трудные четыре года выросла, тайно вздыхала по этому храброму фрoнтовику. Однажды он ее заметил…
Она купалось в тихой заводи, обычно там никого не наблюдалось и можно было купаться хоть голышом. Что она в тот день и делала. Плавая в прохладной воде, она не сразу заметила Андрея, а когда увидела, взвизгнула от испуга, ибо была в чем мать родила.
-Как водичка? — спросил он, снимая рубаху.
-Прохладная. Андрей Савельевич… Я прошу вас, не ныряйте.
-Да? Думаешь, я замерзну? Брось…Жарища какая стоит.
-Не потому.. Просто я.. Я без одежды
Он рассмеялся, а потом вдруг понял, что она не шутит. Он покраснел как мальчишка.
-Андрей Савельевич, отвернитесь, я выйду на берег и оденусь.
-Ну хорошо, — пожал плечами Андрей. — Отворачиваюсь.
Она вышла на берег и кинулась к одежде, быстро натягивая ее на мокрое тело, невольно залюбовалась его спиной. Широкая и мощная.
-Я оделась.
Он подошел ближе, намереваясь пройти к реке, но тут она , сделав шаг, оступилась и упала практически ему в объятия. Мила покраснела — она не специально, так получилось.
-Осторожно, — ласково произнес он, держа ее за хрупкую талию и вдруг, взглянув в ее зеленые изумрудные глаза, он понял, что пропал. Ее темные длинные волосы струились по спине, а платье прилипло к мокрому телу. Он зажмурился. Нельзя, она ребенок для него, ведь какая разница в возрасте..
-Андрей Савельевич, можно я тут посижу, пока вы купаетесь?
— Посиди, — голос у него сел, будто комок в горле застрял.
А потом они сидели на берегу и разговаривали. Но едва солнце скрылось за горизонт, Мила заторопилась домой, боясь что брат и мама будут ругаться. Андрей пошел ее провожать, а перед калиткой позвал ее завтра на прогулку. Вот так и завязались их отношения. Мама и брат воспротивились сперва. Мама говорила что он поиграет с ней и бросит, ведь если бы хотел семью, так и завел бы ее давно. А брат.. Он хотел чтобы его друг Степан женился на Миле. Правда, девушка иначе как к другу детства к нему не относилась, но Антон верил, что рано или поздно она разглядит в Степане повзрослевшего юношу, увидит, что он уже мужчина, а не просто друг из детства. И разница в возрасте у них небольшая — всего три года. А что Андрей? Десять лет разницы!
Но спустя два месяца радостная Мила заявила, что они с Андреем хотят пожениться, что предложение он ей сделал и скоро к матери свататься придет. Мама Милы вздохнула с облегчением, Антон принял эту новость без восторга, но потом, когда он увидел что его сестра счастлива, что ее глаза горят огнем, что с ее лица не сходит улыбка, принял ее выбор.
Три месяца пролетели как один миг, Миле казалось, что счастливее нее никого нет. А еще она мечтала подарить Андрею ребеночка.
Несколько дней назад Андрей уехал в город как обычно по поручению председателя, еще он обещал привести Миле пуховый платок, так как ее уже старый поизносился. Когда он уезжал, у него был загадочный вид. Он сказал, что по возвращении ее ждет сюрприз.
К вечеру она испекла его любимый капустный пирог, сварила суп и села его ждать. Но вот уже пять часов вечера, шесть, семь.. А его все нет и нет. Мила забеспокоилась — неужели он опоздал и задержится в городе?
Ночь она провела беспокойно. На следующее утро в дом ворвался председатель.
— Где Андрей? Вчера вернуться должен. Где его носит?
— Так нет его, Василий Степанович. Не приезжал. Может быть дела в городе задержали?
-Да какие дела? Он должен был отчеты отвезти, затем, как он сказал, заглянуть в ателье и уже после обеда вернуться.
-В ателье? А зачем ему в ателье?
— Мне почем знать? Передай ему — как приедет, чтобы живо ко мне пришел!
-Передам… — тихо прошептала Мила и еще сильнее забеспокоилась.
Андрея не было три дня, а потом по селу прокатилась страшная новость — нашли его с пробитой головой в кустах недалеко от станции. Грибники на него наткнулись. Карманы все обчистили, рядом валялся портфель, в котором лежало платье в бумажном свертке. Мила поняла, что именно платье и было тем сюрпризом.
За эти несколько дней, что прошли после исчезновения Андрея, она будто бы повзрослела лет на десять. А узнав о его смерти, так убивалась, что матери было страшно за нее. В тот день, когда Андрея предавали земле, у Милы появилась седая прядь…
****
-Ты поплачь, Милка, поплачь, слезы успокоят душу. Все пройдет, вот увидишь, время лечит. — Антон гладил ее по плечу.
-Он был всем для меня. Он солнца луч, который освещал и грел мою жизнь. За что? — закричала она. — Что же это за судьба такая? Он, прошедший огонь и воду, прошедший ад, вернулся домой и в мирное время не смог себя сберечь. А мне за что такая судьба в девятнадцать лет вдовой быть? Проклинаю того, кто это сделал. Будь он проклят…
Антон поднял Милу и крепко обнял. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока она не успокоилась и не уснула, вымотанная и уставшая. Она вздрагивала во сне и стонала. Антон, наклонившись к ней, прошептал:
— У тебя все будет хорошо, сестренка.
Выйдя к матери, он сел за стол и опрокинул в себя стопку.
— Что же за напасти такие на наше село? То амбар сгорел, то такого хорошего человека загубили. Ой, не к добру это, не к добру… — причитала мать.
****
После сорокового дня Мила стала чувствовать недуг, она и так не имела аппетита, а теперь и вовсе при виде еды ее выворачивало наизнанку.
-Девочка моя, душа моя.. Ты ребеночка ждешь по всей видимости. Пущай тебя Клавдия осмотрит. А ежели это так, то как ты одна будешь без присмотра? Помощь вдруг какая понадобится. Переселяйся к нам, а потом уж видно будет.
— Нет, мама. Если я и правда жду ребенка, а так оно скорее всего и есть, потому что я напрочь забыла о «своих женских делах», то он родится здесь, в этом доме. Ежели ваша с братом помощь понадобится, то я скажу об этом, — как можно мягче произнесла Мила. Все, чего на сейчас хотела, так это быть одной, предаваться своему горю, чтобы никто не приставал к ней со своей заботой.
На следующий день Клавдия после осмотра в медпункте подтвердила что Мила беременна.
Придя на кладбище, молодая вдова встала у холма и тихо, заливаясь слезами, прошептала:
-Я ношу в себе твоего ребенка. Во мне частичка тебя, а значит, луч солнца не погас для меня навеки. С этого дня я обещаю тебе, что возьму себя в руки, что сохраню твоего ребенка и если это будет сын, воспитаю его таким же сильным, таким же смелым и отважным, каким был ты. Спи спокойно, любимый мой. А у меня теперь начнется новая жизнь, я буду учиться жить без тебя, я стану сильной ради нашего ребенка.
Уходя с кладбища, она не свернула на дорогу, ведущую в деревню, а дошла до реки и вдоль берега прошла к тихой заводи. Остановившись в том месте, где они впервые разговаривали наедине, в месте, где он впервые посмотрел на нее не как на односельчанку, а как на желанную женщину…Скинув в воду вдовий платок, она прошептала:
— Все теперь будет иначе.
Она шла по дороге к дому, который скоро примет в себя новую хозяйку или хозяина и думала о том, что ее ребенок никогда не увидит своего отца, но она про него будет рассказывать…
-Мила, постой. — Она оглянулась и увидела как позади нее, ускоряя шаг, шел Степан.
-Чего тебе?
-Мила.. Мы с тобой так ни разу и не поговорили. Как ты вообще, а? Мать сказала, что ты ребенка ждешь, была у нее в медпункте.
-Ну, жду. А что?
-К брату с матерью переедешь?
-Нет. Это все, что ты хотел узнать?
-Мила.. Если там помощь понадобится..
— Помощников хватает, — перебила она его, открывая калитку. — Я пришла, ступай своей дорогой.
-Мила, подожди, не отвергай мою помощь. А хочешь, я тебе воды натаскаю и дров заготовлю?
-Дров и Андрей успел заготовить. А воды.. Ну если тебе не трудно.
Мила согласилась, потому что ведра действительно тяжелые, а ей себя поберечь надо. Ежели Степану силу некуда деть и времени не жалко, пущай натаскает, жалко что ли…
Через полчаса Степан, который наполнил две большие бочки водой, попросил инструмент.
-На кой тебе?
-У тебя шифер на крыше сарая отходит, ветром, видать, повредило. Так я мигом отремонтирую.
— Там же в сарае посмотри.
Степан принялся за дело, и глядя на него через окно, Мила грустно вздохнула — в прошлом детские годы, игры, когда было время без забот и тревог. Затем наступило тяжелое время, опять же Степан по-дружески заботился о ней. И вот он опять рядом, подставил свое сильное плечо.
— Степка, пойдем чаем напою.
Когда он присел за стол, Мила извинилась:
-Ты прости, к чаю ничего нет, не готовлю я. Самой кусок в горло не лезет, обхожусь хлебом и молоком.
— Есть надо. О ребеночке подумай.
-Вот с сегодняшнего дня и начну думать. Степка, ну а ты сам как?
-Нормально я. Если ты об этом, — он щелкнул себя по кадыку, — то в прошлом все. Все осознал, в руки себя взял..
-Ага, заливай, — улыбнулась Мила. — А то я не знаю что отец тебя вожжами отходил, взрослого детину.
— Ну что было, то было..
-Чего пить-то удумал?
Степка, сделав два больших глотка, оставил кружку и встал.
-Дело прошлое. Идти мне пора, Милка. Коли чего надо, зови.
Едва он ушел, Мила задумалась. Как же она раньше не поняла — Степан начал пить аккурат за две недели до свадьбы, как раз когда объявили об этом на все село. Она была настолько поглощена радостным событием, так купалась в своем счастье, что ничего вокруг не замечала. А ведь Степан не пришел на свадьбу, он вообще уехал из села на три дня. И потом он пил, избегал ее. Неужели слова ее брата Антона о том, что Степка не прочь был бы жениться на ней, не пустая болтовня и не дружеский сговор? Неужели он и правда ее любит? Бедный, бедный Степка…
Вечером она встретила председателя на улице.
— Василий Степанович, как продвигается расследование? Уже полтора месяца прошло, а виновник не найден.
-Думаешь, так просто все? Следов преступник не оставил. Грабитель какой-нибудь, поди знай… На станции кого только не отирается. Эх.. Как без Андрея-то тяжко, стар я уже, а Андрея в председатели хотел порекомендовать вместо себя. Вот кого я найду?
-А что Мухины? Ну, семья нашей врачихи? Муж ее вроде порядочный, положительный, образование, опять же, имеет. Степан, сыночек их, выучился на тракториста, в передовиках…
-Тут такое дело, — Василий Степанович сел на лавочку и снял кепку. — Не все так просто. Ты вот лучше скажи мне, Мила, как давно Степка по тебе сохнет?
-Ты чего такое говоришь? — нахмурилась Мила. — Что ты имеешь в виду, Василий Степанович?
-То и говорю, что вся деревня обсуждает. Степка, мол, сохнет по тебе, оттого, узнав про свадьбу, запил с горя. Заливать стал за воротник день ото дня, пока отец вожжами не отхлестал и уму разуму не научил. Тут такое дело — не было Степки в тот день в селе. Говорит, что в соседней деревне с дружком самогон распивали и там остался чтобы батька не унюхал. Дружок подтвердил, но спьяну не вспомнил, в каком часу Степка пришел.
— Так ты его подозреваешь, что ли? — Мила замерла от страха.
-Ну, улик у нас нет, и доказательств тоже. Подозрительно только это. Коли он тебя любил, так ведь и от соперника мог избавиться. А где как не возле станции в лесочке в кустике спрятать? Доказать я ничего не могу, — развел он руками.
Мила, ничего не говоря, развернулась и пошла домой. Всю ночь она не сомкнула глаз, раздумывая. А если это правда? Что, если от ревности у Степки мозги набекрень?
Она представила себя на его месте. Могла бы она убить соперницу, появись она на горизонте? Из-за Андрея могла бы.. Она ради своей любви была бы способна на многое…
На следующий день, когда он пришел, Мила пыталась задать ему вопрос, но понимала, что если это даже его рук дело, так он не признается. Степан вызвался покрасить забор чтобы Мила не дышала краской, а она думала о том, что если он виновен в смерти ее мужа, то как принимать от него помощь? А если он не виноват, а она зря о нем так думает?
Мила запуталась. Она решила перестать изводить себя и, подойдя к Степану, твердо произнесла:
-Степа, ты прости меня. Не хочу чтобы слухи дурные по селу ползли, оттого скажу прямо — не ходи сюда больше. Мать попрошу или брата, они помогут. Ступай, Степка, домой. И не приходи больше.
-Я помочь тебе хотел, быть рядом…
— Не нужно. Степка, если ты на что-то надеешься, то все зря. Я свою жизнь потрачу на воспитание ребенка, замуж больше не выйду, потому что Андрей был для меня всем.. Ступай, Степка, ступай…
Она забрала у него кисточку и открыла калитку. Он, не сводя с нее глаз, тихонько вышел и побрел в сторону своего дома, опустив плечи.
Савелий, иди обедать! — Мила накрывала на стол, зовя своего пятилетнего сына.
-Иду, мама. — он вошел и сел на стул. — Я сейчас поем и с дядей Антоном и дядей Степой на рыбалку пойду.
— Дело хорошее, — ответила она. А сама подумала о том, что Степка слишком много внимания уделяет ее сыну. У нее из головы не шло, что он действительно мог быть причастным к смерти ее мужа. Если это так, то ему не место возле ребенка Андрея. Сперва она пыталась с ним поговорить, когда Антон впервые стал брать племянника на речку, а Степан будто нарочно с ними шел. Что она могла сделать? Запретить Антону брать с собой племянника? Пацан и так растет без отца. К тому же она невольно стала чувствовать к Степану совсем не дружеские чувства, хотя и пыталась с ними бороться, она боялась этого…
-Дядя Антон сказал, что это в последний раз, он в город уезжает.
-В город?
-Ага. Говорит, что там работать будет. А как же бабушка, она одна останется?
-Ну почему одна, у нее есть мы, — Мила погладила ребенка по голове. Что за новость? Она в первый раз об этом слышит.
— Так, Савка, жуй быстрее, мы с дядей Степой за тобой пришли, — Антон, входя в дом, потрепал племянника за вихры на голове. — И тебе привет, сестренка.
-Привет. А ну-ка, братец разлюбезный, присядь.
-Что случилось?
— Когда ты собирался мне сказать о том, что в город едешь?
-Э, брат, просил же тебя, — с укором, но в то же время ласково он посмотрел на племянника. Савелий лишь улыбнулся и пожал плечами. — Ну раз кое-кто не умеет держать язык за зубами.. Через неделю и еду. Не говорил, потому что знал, что отговаривать будешь. Матери сегодня скажу. Мила, это мой шанс, пока Василий Степанович еще при власти. А не сегодня-завтра на покой пойдет, придет другой председатель и не видать мне города как своих ушей.
— Ну вот что тебе здесь не живется? Женился бы…
-На ком? — усмехнулся Антон.
-Ой, не надо мне тут вопросы глупые задавать. На Тамарке хотя бы, или на Ленке. Да хоть на Оксанке. Или только и можешь что им подолы задирать?
-Вот именно, что они годятся только чтобы им подолы задирали. Нет, мне нужна другая жена. Вот такая как ты — чтобы любила крепко, хозяйкой хорошей была, мужа слушала.
-Я не лучший повод для примера. Женой-то всего три месяца была.
-Да… Мила, вот скажи мне, отчего ты замуж не выходишь второй раз? Шесть лет уже прошло, а ты все одна. Негоже бабе в деревне без мужика. Опять же, вот я уеду, кто Савелию отца заменит? Выходи за Степку и всех делов. Парень страдает, неужели не видишь? Другой бы плюнул на тебя, женился бы на первой встречной, а этот все вздыхает.
-Это невозможно.
-Но почему?
— Так, Савелий, ты доел? — сын кивнул. — Вот и все, бери своего дядю за руку и уматывайтесь из дома, мне полы мыть надо.
Антон посмотрел на нее неодобрительно, потом махнул рукой и вместе с Савелием вышел на улицу. Мила смотрела в окно как они выходят со двора, где стоял, переминаясь с ноги на ногу , Степка, и думала о том, что даже брату она не может рассказать о своих подозрениях. Он ведь, конечно, дружка своего выгораживать станет, не поверит ей. Так есть ли смысл? Пусть ее догадки при ней останутся.
***
Антон уехал из села, мать с тяжелым сердцем его отпустила.
-Ох, как не нравится мне это, как не нравится..
-Вот и уговорила бы его остаться, — Мила посмотрела на мать.
— А потом бы он меня винил в том, что мог бы жизнь лучше устроить, да я не дала? Ох, надеюсь, что он уехал не навсегда, что вернется он в родной дом… Милка, ты бы поласковее со Степкой была, Антон ведь уехал, а мужик в доме нужен.
-Мама, я тысячу раз тебе говорила и сейчас повторю — мне никто не нужен.
— Я вижу как ты на него смотришь. Не обманешь меня…
— Мало ли как я на него смотрю. Это ничего не меняет.
Взяв Савелия за руку, Мила побрела в сторону дома. Уже даже мать заметила, что она влюблена в Степана. Но она не может дать волю чувствам. А если она это сделает и когда-нибудь правда выплывет наружу, разве сможет она простить себе, что приняла yбийцу своего мужа? Разве сможет она простить себе, что ее сына воспитывает тот, кто лишил его отца? Лучше уж одной. Но как тяжело жить с такими мыслями, как дышать тяжело рядом с ним…
— Мама, а можно я теперь с дядей Степой ходить на рыбалку буду?
— Нет.
— Почему? — спросил ее пятилетний ребенок.
— Потому что я против. Все, разговор окончен и больше этот вопрос не выносим на обсуждение.
— Ты как Василь Степаныч говоришь, — обиделся Савка. — Работаешь с ним, нахваталась словечек.
— А ты для пятилетки слишком много болтаешь! — рассердилась Мила.
****
Прошло несколько месяцев с тех пор как Антон уехал.
Мила часто ездила в город по сельским делам, так как Василий Степанович взял ее на должность, которую когда-то ее покойный муж занимал. В городе она виделась с Антоном. Он устроился на завод, жил в общежитии. Только вот для работяги он слишком хорошо выглядел. Однажды, увидев на нем новый костюм, Мила ахнула:
-Где же ты такие денжищи взял на пошив костюма? Неужто на заводе такие оклады?
— Нет. Экономный я. Зарплату на ерунду не трачу, к тому же вагоны разгружаю по ночам, подрабатываю. Ты возьми деньги, вам с матерью сгодятся. А в следующем месяце еще дам.
Мила взяла деньги — Савелий рос не по дням, а по часам, одежды не напасешься.
Однажды, приехав в город, Мила пришла к общежитию, где ее знали комендант и другие обитатели. Она оставалась ночевать в городе каждый раз, когда приезжала и ее пускали в комнату, где она ждала Антона с работы. Вот и сейчас, освободившись в полдень, она пришла к обшарпанному зданию и, войдя, поздоровалась с вахтером.
-Здравствуйте, Зинаида Павловна.
Женщина, увидев ее, ахнула и прижала руку ко рту.
-Что-то не так? Зинаида Павловна, ключик дайте пожалуйста, я устала, с пяти утра на ногах.
— Ступай. Нет у меня ключа и не будет. Не живет здесь больше братец твой!
-Как не живет? — удивилась Мила.
— А ты ничего не знаешь, что ли? Ох горе-то какое.
-Что я не знаю? Что с Антоном?
-Так в тюрьме он. Братец твой — преступник!
— Что вы говорите такое? Как вам не стыдно?
— Это мне-то должно быть стыдно? — Зинаида Павловна приподнялась. — Сколько душ он загубил. А ты будто и не знала, чем братец твой промышляет. Чай платье твое разве не на ворованные деньги пошито? Ступай отсюда, пока поганой метлой не погнала!
Мила выскочила на улицу и ловила ртом воздух. Что за ерунду сказала эта женщина? В уме ли она?
-Антона ищешь? — услышала она женский голос и, обернувшись, увидела соседку брата.
-Ищу. Вахтерша ваша умом тронулась?
-Не тронулась. В тюрьме твой брат. Три дня назад забрали. Разве вам не сообщили?
-Нет, не сообщили. Да что случилось? -у Милы в груди все сжалось.
— В банде состоял твой брат. А завод как прикрытие был. Людей они на улицах грабили, а кого-то и жизни лишали. Говорят, не меньше пяти душ на нем… Ты сходи в отделение, там тебе все скажут.
На ватных ногах Мила пошла в отделение, которое ей назвала соседка брата. Она думала, что это какая-то ошибка, до последнего не верила. Но следователь показал ей дело, которое было заведено на ее брата. Там были и признательные показания.
-Это ошибка. Я ведь знаю, как показания выбивают.
— Что вы хотите сказать? — следователь нахмурился.- Да за такие разговоры…
-Извините. Я все равно не верю, что это он.
-Верь не верь, а все так. Поймали их на месте преступления. На живца ловили. В комнате были так же украденные вещи других жертв, не успели поделить и сбыть. Отпираться ему не было смысла и он все подписал.
— Что теперь будет?
-Вышка скорее всего.
Мила чуть не потеряла сознание от новости.
-Водички? — участливо спросил следователь. Сколько таких женщин он видел перед собой. И каждая не верит в виновность своего мужа, брата, сына..
-Я могу его увидеть?
-Можете. Лычков! — крикнул он и открылась дверь кабинета. — Проводи гражданочку к Волкову.
Ее завели в комнату, где было лишь одно небольшое окно наверху, и то забрано решеткой. А спустя несколько минут ввели ее брата в наручниках. Выглядел он плохо — щетина на лице, с садиной на скуле..
— Здравствуй, Антоша..
-Уходи, Милка.. Уходи, все кончено. Матери передай, что я люблю ее. И прошу прощения за все.
— Поговори со мной, брат… Скажи, тебя били? — она смотрела на ссадину.
-Нет, в камере подрался. — вздохнув, он присел.
-Неужели это правда? То, что сказал следователь?
-Правда, сестренка, правда…
— Но зачем? — Мила заплакала. — Зачем ты это делал?
-Жизни красивой хотелось. А эти буржуи.. Не всех раскулачили и сослали в годы революции. Чиновничьи рожи ездят на машинах, икру ложками жрут…Вон, директор нашего завода — цацки супруге покупает, по ресторанам водит, а мы в столовке баланду едим. В то время когда люди в колхозах за трудодни горбатятся, или на заводах за гроши трудятся. Вот и потрясли их немного. Обычного работягу не трогали…
Мила зарыдала. Зависть и злоба сделали ее брата преступником. Но когда он таким стал, когда?
-И что теперь? Ты доволен исходом?
-А теперь вышка. Слушай меня, Милка… О матери позаботься и.. Выйди ты замуж за Степку. И защита тебе будет, и опора.
Мил смотрела на брата, у которого слезы в глазах застыли. И она решилась назвать причину почему не может этого сделать.
— Невозможно это, братик.. Невозможно. Степан, скорее всего, как и ты преступник.
-О чем ты?- спросил он, откинувшись на стуле.
-Я его подозреваю в том, что он избавился от Андрея из-за ревности. Я не знаю, так это или нет, но боюсь совершить ошибку.
Антон сверлил ее взглядом.
-Так вот в чем причина…
-Это веская причина.
— Все шесть лет ты молчала, а в душе твоей была буря… Он не виноват, Милка, не виноват. Возможно, то что я тебе сейчас скажу, причинит тебе огромную боль. Ты будешь меня ненавидеть, но это правильно. Зато не будешь плакать обо мне. Не заслужил я этого, не заслужил твоей любви. Все шесть лет я смотрел на тебя и чувствовал огромную вину. А теперь пора сказать, снять камень с души, покаяться. Да и все равно уже, если честно…терять мне больше нечего…
-О чем ты? — не поняла Мила.
-Это я.. Это я сделал.
-Что? — Мила подскочила со стула. — Ты врешь! Ты не мог так поступить. Зачем?
-Сядь и выслушай меня. Это правда. Но у меня не было выбора. Помнишь, наш амбар загорелся? Это я тогда нечаянно его поджог, по глупости кинул папиросу в сено, а ветер.. Огонь занялся и перекинулся на амбар. А муженек твой все это, оказывается, видел. Все гадали как амбар погорел, но так никого и не нашли. А как то вечером, спустя недели две, когда я со Степкой сидел возле клуба и говорил ему о том, что был бы не против, чтобы он отбил тебя у твоего муженька, Андрей это услышал. Он велел Степану уйти, а меня на разговор вызвал. Мол, видел он что я спалил амбар, но молчал, потому что брат твой, не хотел видеть твоих слез, ведь сама понимаешь — тюрьма меня ждала бы за порчу колхозного имущества. Но поставил меня перед выбором — чтобы я в кратчайшие сроки из деревни уехал и дружка своего прихватил. Мы с Андреем и так не ладили, а после этого меня такая злоба взяла. Я испугался и ведь как подумал — не уеду, может рассказать. Или шантажировать будет. А на следующий день он в город собрался, я ждал его возле станции, едва он в лес вошел, тихо подкрался да ударил по голове. А потом еще раз.. Выставил дело так, будто обокрали его. Станция же рядом…
— Ты мне жизнь поломал…
-Прости. Я еще тогда подумал, что не станет Андрея, ты поплачешь, поплачешь, а потом за Степку замуж выйдешь и породнимся мы с ним. А ты вон как.. Его обвиняла в этом. Не виновен он, я все это сделал. Я ненавидел твоего Андрея с первого дня, но не знал, что твоя любовь настолько сильна, что ты будешь помнить его всю жизнь.
— Степка знал?
— Нет. Знаешь, как я испугался, когда председатель его подозревать стал? Он ведь глотку заливал в соседнем селе, а время вспомнить не мог. Я тогда все подчистил за собой, никаких улик не осталось…
-Ты.. Ты чудовище. Ты обрек меня на жизнь без любимого, лишил моего ребенка отца..
— Я не знал, что ты беременна. Я тогда бы так не поступил. Сам бы в тюрьму пошел, но не оставил бы Савку без отца.
-Но теперь ты все равно в тюрьме, где тебе и место.
****
ЭПИЛОГ
Мать слегла, узнав о сыне. А когда пришла бумага о том, что приговор принесли в исполнение, скончалась от сердечного приступа. Мила ходила сама не своя и если бы не поддержка Степана.. Он забрал Савелия к себе, его мать присматривала за ребенком, в то время когда Степан находился рядом с ней. Через полгода после смерти матери Мила и Степан расписались в кабинете председателя без всякой свадьбы и гуляний. А еще через месяц Василий Степанович похлопотал в городе и Степана поставили председателем села.
В браке у Милы и Степана родилось еще двое детей. Савелия он любил как родного и никогда не обижал. Ребенок тоже к нему тянулся. Но всегда знал, что его отец герой, что он был храбрым, сильным и мужественным человеком. О дяде он часто вспоминал, но по мере взросления перестал интересоваться куда он пропал.