— Алло, Леночка, наконец-то решила заняться делом, а не просто в офисах околачиваться? — с этого привычного упрека свекрови, Тамары Игоревны, начался очередной тяжелый разговор для Лены. — Наследника Павлику родить пора! Четыре года прошло, а от тебя толку, как от козла молока! Мать твоя, уборщица, и та больше пользы приносила!
Каждый разговор был как удар. Муж Павел, капитан полиции, лишь отмахивался: «Лен, ну ты опять реагируешь слишком остро. Мама просто волнуется. Терпи». Но как терпеть, когда самое заветное желание — стать матерью — превращают в обвинение?
Лена прошла все обследования — врачи в один голос твердили, что она абсолютно здорова. А вот уговорить Павла сходить к врачу было почти невозможно. В итоге он всё-таки сдал анализы, но результаты Лена так и не увидела. «Потеряли, представляешь?» — развел он руками.
Мать Лены, Антонина Сергеевна, не верила зятю. Через подругу, работавшую в той же клинике, она узнала страшную правду: у Павла почти нулевые шансы стать отцом. Но боясь разрушить семью дочери, она решила молчать, надеясь, что зять сам во всём признается.
В день тридцатилетия Лены она устроила праздник в ресторане. Свекровь, сославшись на нездоровье, сначала отказалась приходить, чем немало обрадовала именинницу. Но в самый разгар вечера она появилась, словно грозовая туча.
— Мама? Ты же говорила, что не придёшь… — удивился Павел. — Передумала! — отрезала она и, не поздоровавшись, потребовала слова.
Её «поздравительная» речь превратилась в публичное унижение. Она с приторной сладостью говорила о том, какое счастье для Лены, «дочери простой уборщицы», войти в их «приличную семью». А затем перешла к главному обвинению. — Хотя, конечно, очень жаль, что до сих пор нет внуков… Четыре года — срок немалый. Видимо, не всем судьба стать матерью. Особенно если женщина ценит карьеру выше семьи…
Лена побледнела, слёзы стояли в глазах. Она посмотрела на мужа, но тот лишь криво улыбнулся, уставившись в стену. Он снова её предал.
И тогда встала Антонина Сергеевна. — Одну минуту, Тамара Игоревна! Разрешите и мне сказать пару слов. Её голос был твёрдым и полным достоинства. Она напомнила, как «золотой» Павлик еле закончил школу и институт только благодаря взяткам и связям матери. — Да как вы смеете?! — побагровела Тамара Игоревна. — Смею, — спокойно ответила Антонина Сергеевна. — А теперь послушайте насчёт детей. Вы упрекаете Лену? Спросите лучше вашего сына. Почему их нет? Павел сидел, опустив голову. — Так я расскажу, — повысила голос мать Лены. — Он бесплоден! Вы слышите? Это он не может иметь детей! Не моя дочь в этом виновата, а ваш любимый сынок! Вот вам и «настоящий мужчина»! А на деле — трус, который годами лгал и всё сваливал на жену!
Зал замер. Кто-то из гостей уже снимал происходящее на телефон. На следующий день ролик с заголовком «Теща-мегера или справедливость в действии?» разлетелся по сети, превратив жизнь Тамары Игоревны и Павла в публичный позор.
А Лена… Лена плакала. Но уже не от унижения, а от боли и осознания предательства. Однако сквозь слёзы она чувствовала странное облегчение. Тайна, которая годами отравляла её жизнь, вышла наружу. Боль осталась, но теперь она не была одна. Рядом была мама. И это всё меняло.