После работы Валерия отправилась к Афанасию Борисовичу. Она уже больше года ходила к нему. С тех пор как им, студентам последнего курса медицинского училища, поручили ухаживать за одинокими стариками. Ей достался Афанасий Борисович.
Тогда он ещё вставал с кровати. Валерия вспомнила, когда первый раз пришла к нему. Он старался выглядеть бодрым. Чаем её напоил. И это стало традицией. Последние полгода он с кровати не вставал.
Странная у этого пожилого человека жизнь. Вроде, небедный, далеко небедный: квартира огромная трёхкомнатная, машина шикарная, на которой внук, Ефим, ездит. Валерия сначала думала, что Ефим единственный его родственник. Вечно хмурый. Придёт, слегка кивнёт головой. Поговорит, о чём-то серьёзном с дедом, и уйдёт, вновь едва кивнув головой. Валерии он нравился именно своей серьёзностью.
Но оказалось, что у деда в Москве, и сын, и дочь живут. И живут, похоже, неплохо. Валерия их ни разу не видела, хоть и приходила к Афанасию Борисовичу каждый день. Был ещё один сын, отец Ефима, но он на какой-то войне погиб.
Приходил ещё один солидный мужчина, похоже, друг. У них всегда были серьёзные деловые разговоры.
Окончила Валерия училище, стала в больнице работать, в хирургическом отделении, а к Афанасию Борисовичу всё продолжала ходить. У неё самой родителей не было, а этот пожилой человек стал для неё вроде дедушки.
***
Вот и дом его. Сердце ударило так, словно хотела выскочить из груди. У дома стояла машина скорой помощи. А из подъезда знакомые санитары выносили Афанасия Борисовича. Ей достаточно было одного взгляда понять, он мёртв.
– Дедушка! – не контролируя своих действий и эмоций, она бросилась к носилкам.
Санитары остановились. Долго стояли, глядя на плачущую девушку. Затем один из них кивнул, стоящему рядом внуку покойного.
– Валерия! – Ефим помог девушки встать. – Деда уже невернёшь!
Она уткнулась ему в грудь и продолжала плакать.
– Давай, я тебя до дома довезу!
Усадил её в свой автомобиль. Довёз до общежития, помог дойти до комнаты. И уехал.
***
Всю ночь проплакала Валерия. Она не помнила ни одного из своих родственников. За последние полгода видела много смертей, ведь работала в хирургии. Но даже не представляла, как трудно терять близкого человека.
Утром отпросилась на два дня с работы и стала заниматься организацией похорон. Рядом всегда был Ефим. Он оплачивал все расходы.
***
Наутро следующего дня, когда все собрались в зале прощания с покойным прибыли его сын и дочь. Детям самим было за пятьдесят. Сын, Глеб Афанасьевич, тяжело и шумно вздохнул. Дочь Дарина Афанасьевна – вытерла слезинки, появившиеся на глазах. Оба сухо поздоровались с племянником.
После отпевания, автобус отвёз немногочисленных родственников на кладбища, для последнего прощания. Плакала только Валерия. Да, Ефим. Остальные стояли молча.
***
Поминальный обед был устроен, в квартире покойного. Кроме родственников и Валерии, было пятеро соседей и тот самый солидный господин в черном костюме.
Прямо за столом Глеб Афанасьевич и Дарина Афанасьевна тихонько затеяли разговор о наследстве:
– Глеб, квартиру надо продать.
– Причём здесь квартира, – ухмыльнулся брат. – У отца заводик прибыльный. Этот вопрос надо в первую очередь решить. Ну, и квартиру, конечно, продадим.
– А вопросы-то с наследством сразу не решаются.
– Дарина, мы с тобой наследники первой очереди.
– А этот, племянничик?
– Я думаю, дед его уже не обидел. Обратила внимания, какая у него машина?
– Да, и денег дед ему, наверняка, оставил, – задумчиво покачала головой сестра.
– Вот я и говорю: Хватит ему!
***
Потихоньку родственники стали расходиться. Тут из-за стола встал господин в чёрном костюме:
– Глеб Афанасьевич и Дарина Афанасьевна останьтесь, пожалуйста!
– А разве мы, куда-то собирались уходить? – грубо возразил Глеб.
– Ефим – тоже останься, – спокойно продолжил господин. – И ты Валерия останься!
– А это ещё, что за Валерия? – фыркнула Дарина.
– Так, – продолжил господин, доставая какие-то бумаги. – Зовут меня Константин Михайлович. Являюсь другом, адвокатом и душеприказчиком Афанасия Борисовича Никитина. Сейчас прочту завещания покойного.
– Какое ещё завещание? – возмутился Глеб.
– Я – Афанасий Борисович Никитин, настоящим завещанием делаю распоряжение: Первое: квартира, находящаяся по адресу: проспект Чкалова, дом семь, квартира пятьдесят. И всё, что находится в квартире, завещаю Валерии Олеговне Приваловой.
– Что? – в один голос закричали дети покойного.
– Предприятие, – адвокат вновь поднял голову. – Здесь реквизиты предприятия. Завещаю внуку Ефиму Ивановичу Никитину.
– Он что там с ума сошел? – непонятно к кому обращаясь, воскликнул Глеб Афанасьевич.
– Моему сыну Никитину Глебу Афанасьевичу и дочери Рыковой Дарине Афанасьевне завещаю по пятьсот тысяч рублей каждому, – адвокат достал две пачки пятитысячных купюр. – Возьмите, пожалуйста!
– Мы в суд подадим! – воскликнул Глеб.
– Это ваше право, – спокойно согласился адвокат и добавил. – Но я уверяю вас: Вы только зря потеряете время. К тому же, вы его дети и не надо осквернять волю своего отца.
– А причём здесь эта девчонка? – возмутилась Дарина.
– Тётя, остынь! – неожиданно для всех произнёс неразговорчивый племянник. – Она за дедом до самой смерти ухаживал, а вас с дядей, что-то и не видно было.
– Может, не надо? – Валерия встала из-за стола.
– Надо, – Ефим обнял девушку за плечо. – Пошли, Валерия, в соседней комнате посидим, пока здесь вопрос с моими родственниками решается.
Парень с девушкой вышли. Несколько минут стояла тишина, затем адвокат, кивнул на пачки денег:
– Афанасий Борисович сказал, это на гостинцы внукам.
– Они давно большие, – опустила голову Дарина.
– Он их последний раз видел десять лет назад, когда приезжал к вам в гости в Москву. Часто вспоминал о них. Мечтал, что вы их когда-нибудь привезёте. Не дождался. Они для него так и остались маленькими.
Дарина уронила голову на руки и заплакала. Глеб долго смотрел куда-то в угол комнаты, затем произнёс:
– Пошли, сестра! Отец всё правильно сделал.