Михаил сидел за рабочим столом, уткнувшись в гору документов, нахмурившись. Как отец всё это держит в голове? Если бы Михаил пропустил сквозь себя всё, что стоит за этими цифрами — через разум, нервы и сердце — он бы сейчас не смотрел на них как студент, проспавший все лекции по предмету.
Почему отец раньше не допускал его к управлению компанией и не знакомил с делами? Он ведь неоднократно просил. Но отец был непреклонен: учись, познавай мир, ещё успеешь — фирма никуда не денется. Иногда Михаилу казалось, что отец ему просто не доверяет или даже ревнует к своему детищу — бизнесу.
Понять было сложно: отец изначально был человеком закрытым, сдержанным и немногословным, а преждевременная смерть матери сделала его почти молчаливым. Михаил относился к нему с пониманием, знал, как тяжело тому пришлось совмещать заботу о ребёнке и работу, особенно когда дом внезапно опустел. Сам он тогда был совсем юнцом и мало чем мог помочь. Однако отец обладал железной волей и завидной выносливостью. Даже если в их отношениях не хватало тепла и внимания, сыну он обеспечил и заботу, и достойную жизнь, и хорошие результаты в работе.
Для отца компания была вторым ребёнком, за которым он следил круглые сутки. И Михаил всегда чувствовал, что этот мир недоступен никому — даже ему самому. А теперь вот такая неожиданность: без подготовки, без стажировки, нужно взять управление фирмой.
Возможно, отец считает, что лучший способ обучиться — это метод полного погружения: бросить в воду — либо плыви, либо утони. Возможно, здесь есть какой-то смысл. Но Михаил чувствовал себя настоящим новичком, теряющимся среди непонятных деталей и сталкивающимся со скептическими взглядами заместителей, для которых он был не руководителем, а «зелёным».
Хорошо хоть отец давал рекомендации: к кому обратиться, на кого можно положиться, кто за что отвечает. Но авторитет нужно заслуживать самому. Сколько ещё ошибок предстоит совершить, чтобы его добиться?
Например, Анатолий Васильевич — один только он чего стоит: говорит гладко, но поджимает губы, а в глазах холодная насмешка: мол, давай, молодой, взлетай, если сможешь. По офису уже поползли слухи, что он давно мечтал занять место директора. С ним надо быть осторожнее — человек явно опасный.
При мысли об этом потенциальном сопернике, готовом подловить на любой оплошности, Михаил с новыми силами углубился в финансовый отчёт.
Через два часа, измотанный и уставший, он ехал домой по вечернему городу. Сумерки сменились ночью, которую освещали фонари и яркие вывески магазинов. Возле клуба «Биг Бен» его внезапно сжало внутри. Интересно, Илона сейчас там? И с кем? Хотя… разница теперь невелика. Они оба выбрали свой путь. Если честно, такой исход был практически неизбежен.
Илона — дочь директора крупной международной компании, привыкшая жить с комфортом, не знающая цену деньгам и не привыкшая считаться с реалиями жизни. А он… Он не бедный, конечно, но доходы их фирмы никак не сравнить с тем уровнем, к которому она привыкла. Отец сразу всё понял. Тогда Михаил не понял, почему отец, увидев понравившуюся ему девушку, лишь коротко сказал: «Руби полено по себе». Теперь же стало ясно: опытный взгляд отца видел наперёд, что сын может столкнуться с трудностями. Хорошо, что не стал говорить много — дал испытать всё на собственном опыте.
Сейчас, после бесконечных капризов Илоны и её недовольства цветами, ресторанами и духами, всё выглядело иначе. Вспоминались и другие моменты: как она издевалась над друзьями Михаила, когда тот привёл её на выпускной, или как отказывалась ехать к больной тёте, потому что ей было неудобно.
Откуда в таком красивом теле может быть такой эгоизм? Память всё ещё хранила воспоминания о её длинных каштановых волосах, точёной фигуре, зеленоватых глазах, будто принадлежащих русалке. Одного воспоминания было достаточно, чтобы пробежала дрожь. Но были и другие воспоминания — неприятные.
Последней каплей стала поездка. У отца в тот момент сорвалась важная сделка, пришлось платить штраф, и Михаил знал, как тяжело далось ему деньги на отдых. Но Илоне захотелось в Мексику, а именно — посмотреть Мачу-Пикчу. Собрать нужную сумму Михаилу было непросто, и он отказал. Накопленное напряжение вырвалось наружу, и он высказал много правды о её эгоизме, неспособности понять жизнь вне клубов и папиного автомобиля.
Она ответила, что он жмот и плебей, не ценивший подаренный ему драгоценный камень. На что Михаил парировал, что натуральные самоцветы тоже прекрасны, но требуют меньше хлопот. Громкий хлопок двери положил конец их отношениям.
Хотя он понимал, что всё произошло правильно, рана ещё не зажила. При одном упоминании имени Илоны у него сжималось сердце, и он давал себе слово сделать всё возможное, чтобы поднять семейный бизнес до такого уровня, где никто больше не сможет его унижать из-за финансового положения.
На следующий день совещание прошло успешно. Даже удалось переиграть Анатолия Васильевича, который попытался задать каверзные вопросы новому руководителю. Поэтому, когда в кабинет заглянула девушка в униформе и спросила, не помешает ли она, поливая гибискус, Михаил благодушно кивнул и даже оторвался от бумаг, чтобы рассмотреть её получше.
Девушка опустила глаза. «Выглядит ничего», отметил он про себя: «Правда, причёска простая, одета скромно, но лицо приятное, особенно без макияжа». Он спросил:
— Вы новенькая?
— Да, меня сегодня только приняли, поэтому не успела убраться в Ваше отсутствие.
Михаил отметил, что девушка держится скромно, но с достоинством. Это ему понравилось.
— Как вас зовут?
— Лера, — ответила она и чуть улыбнулась. Её улыбка озарила лицо, словно солнце.
— Очень рад, что в команде появилась новое лицо. Валерия, если что-то потребуется — заходите, не стесняйтесь, приму все ваши просьбы.
— Спасибо, — улыбнулась девушка и, взяв лейку, вышла.
«Хоть одно настоящее человеческое лицо за последнее время», подумал Михаил и с новым энтузиазмом вернулся к работе.
С этого дня он постепенно начал чувствовать вкус нового дела. Из хаоса информации стали выстраиваться закономерности, и ему всё чаще удавалось принимать верные решения или делать точные замечания. Это воодушевляло. Молодая энергия влилась в новое русло.
Он стал приходить в офис раньше, чтобы поработать в тишине, или задерживаться, чтобы разобраться в накопленных документах. Однажды, придя за час до начала рабочего дня, заметил приоткрытую дверь кабинета Анатолия Васильевича. «Странно, обычно он не из ранних», — подумал Михаил, но не успел развить мысль, потому что услышал голоса: женский — возмущённый, мужской — недовольный.
— Анатолий Васильевич, я должна предупредить: если Вы снова попытаетесь вести себя подобным образом, буду вынуждена защищаться, — сдержанно, но твёрдо заявила женщина.
— Вот как? — с угрозой проговорил зам. — Не строй из себя принцессу, а то быстро распрощаешься с работой. Таких, как ты, у нас уже было…
Последовал какой-то шум, затем резкий звук пощёчины, хлопок двери и торопливые шаги.
«Молодец, девочка!» — мысленно одобрил Михаил. — «Так ему и надо, старому ловеласу! Значит, решил в казановы податься. Надо бы Леру взять под защиту».
Однако вскоре ситуация приняла неожиданный оборот. Через пару дней к Михаилу в кабинет вошёл мрачный Анатолий Васильевич с листком бумаги и положил его на стол.
— Что это? — удивился Михаил.
— Служебная записка, — процедил тот. — Я её уже зарегистрировал у секретаря.— Зачем? — спросил Михаил.
— Чтобы нельзя было просто отмахнуться и замять дело. В офисе стали происходить случаи исчезновения денег у сотрудников. Раньше такого не случалось. Я указал фамилии пострадавших. Прошу провести проверку среди новых сотрудников, чтобы выявить виновного. У меня на подозрении — новая уборщица. Только у неё есть возможность свободно перемещаться по всем помещениям. До её появления таких инцидентов у нас не было.
С этими словами Анатолий Васильевич гордо встал и торжественно покинул кабинет. Михаил же так разозлился, что чуть ручку не сломал. Вот он, гад, нашёл за что зацепиться! При этом прекрасно понимает: игнорировать факты хищений невозможно. Что ж, придётся искать. Если Лера действительно виновата — нужно принимать меры. А если нет… Ох, только бы она оказалась ни при чём!
Михаил вызвал начальника охраны и распорядился установить дополнительные камеры в офисе, а записи с них тщательно просматривать. Особенно его собственный кабинет — видеоотчёты он попросил присылать ему лично. Затем допросил всех пострадавших — факт краж подтвердился. Анатолий Васильевич не лгал.
Оставшись один, Михаил сидел в задумчивости. Его терзали противоречивые мысли. С одной стороны, вполне возможно, зам просто хочет навредить Лере. Но тогда кто ворует деньги? Других новых сотрудников не было. Да и отец всегда следил за тем, чтобы в коллективе царили порядок и доверие. Как же не хочется, чтобы это была Лера! Такая добрая девушка — или он совсем разучился разбираться в людях?
Дело как раз начало налаживаться, а теперь вот опять головная боль — играть в детектива. Нужно было срочно что-то предпринять. После недолгого размышления его осенило: будем использовать метод живца!
Не медля ни минуты, он достал кошелёк, оставил в нём крупную сумму наличных, а карты убрал. Кошелёк нарочито бросил рядом со столом — пусть лежит, как будто случайно обронённый. Пусть вор считает, что владелец не запомнит точную сумму. Михаил знал: если человек уже заглядывает в чужие вещи, то такой соблазн окажется слишком велик.
Он покинул кабинет, отправляясь на деловую встречу. Сегодня вечером должна убираться Лера — будет что посмотреть.
Из-за текущих задач о своём «ловушке» он почти забыл. И напомнил себе о ней лишь тогда, когда начальник охраны прислал сообщение с видео. Михаил отложил недопитый кофе и запустил запись. На экране появилась Лера — поливает цветы, протирает пыль… Кошелёк из камеры виден плохо, но, может, во время уборки ковра она его заметит.
Действительно — взялась за пылесос… Остановилась. Подняла кошелёк. Открыла. Посмотрела внутрь… Ничего не взяла. Затем села за стол, взяла блокнот, что-то написала, положила записку обратно и аккуратно вернула кошелёк на место.
«Что за странности? — удивился Михаил. — Что она там написала?» Теперь целую ночь мучаешься вопросом. Анатолий Васильевич, кажется, сам напрашивается на неприятности. Эта хрупкая на вид девушка явно не проста.
Ночью он почти не спал. С самого утра помчался в офис, где кошелёк всё так же лежал на столе. Трясущимися руками Михаил достал листок. На нём крупным, чётким почерком было написано: «Спасибо за проверку. Думаю, я её прошла» . Вот тебе и раз! Она сразу всё поняла!
Лера оказалась намного умнее и смелее, чем можно было ожидать. Нужно обязательно разобраться, кто она такая на самом деле.
На следующий день Михаил нарочно задержался в офисе, ожидая Леру. Когда все сотрудники разошлись, раздались знакомые шаги, звяканье ключей и шуршание уборочного инвентаря. Он принял серьёзный вид — уборка обычно начинается с его кабинета.
Лера вошла, увидела его и застыла на пороге.
— Я, наверное, уберу сначала другие кабинеты, — начала она.
— Нет, подождите, мне хотелось бы с вами поговорить.
Она подошла и села напротив. Её взгляд был внимательным и спокойным.
— Простите за этот трюк с кошельком. Но в последнее время сотрудники стали терять деньги, и как руководителю, мне нужно было отреагировать. Не вызывать же полицию в родной офис.
— Я понимаю, — мягко ответила Лера. — Здесь и вам, и другим, наверное, нелегко.
— Вы ничего не заметили?
— Мне проще всего. Я часто убираюсь в рабочее время, и люди воспринимают меня как фоновый элемент интерьера — швабру с ногами. Поэтому болтают обо всём, даже не задумываясь. Так что я уже имею довольно ясное представление и о финансах, и о моральной стороне дела.
— Похоже, у вас несколько высших образований, — улыбнувшись, сказал Михаил.
— Нет, одно, но хорошее, — ответила Лера в том же тоне. — Почему я убираю офис — не спрашивайте. Это временная мера, и у меня есть на это веские причины.
— Только нашёл союзника, а уже боюсь потерять. Скажите, что вас больше всего насторожило в компании?
— Если сравнить фирму с кораблём, то в корпусе есть пробоина. Ваш зам по сбыту активно набирает себе сторонников. Говорят, давно мечтает занять ваше место. Юристам предлагают подписать заведомо проигрышный договор с фирмой, которая получит выгоду, а потом объявит себя банкротом. После такого скандала вам будет сложно удержаться, а Анатолию Васильевичу — раздуть из этого кризис и взять ситуацию под контроль. Он, кажется, приготовил какой-то козырь. В результате — компания понесёт убытки, а он займёт директорское кресло. Конец сценария.
— Вы прямо Мата Хари, — задумчиво произнёс Михаил. — С такими аналитическими способностями, вам бы быть моим заместителем. Давайте выпьем кофе. Кабинет сегодня можете не убирать. Кофе я сварю сам.
Через десять минут они уже сидели за столом с чашками дымящегося кофе. Разговор перешёл в доверительное русло, и Михаил понял, что Лера — не просто уборщица, а умная, интересная женщина с широким кругозором и ироничным отношением к жизни.
Прощаясь, он с сожалением отметил, что задержал её надолго, но не мог отделаться от мысли: ещё немного — и он бы не отпустил её совсем.
Эту ночь он провёл без сна. То снилась ехидная усмешка Анатолия Васильевича с контрактом в руках, то — Лера, убегающая от него, а затем вдруг превращающаяся в Илону, издевающуюся над ним. Утром он встал раздражённым и с тяжёлой головой, думая, как найти вора и разоблачить подставной договор среди сотен других.
Дни проходили в этих раздумьях, к которым примешивались мысли о том, куда пригласить Леру — так, чтобы обстановка была комфортной, но не обязывающей. В парке на лавочке — слишком банально. После долгих размышлений он решил предложить конную прогулку за городом. Мероприятие неформальное, необычное, и, судя по её внешнему виду, Лера любит активный отдых.
Подбодрившись этим планом, Михаил приехал в офис и сразу направился к начальнику охраны.
— Есть новости? — спросил он без лишних слов.
Тот кивнул и проследовал за ним в кабинет. Включив нужную запись, он показал Михаилу мужчину средних лет, который заходит в один из кабинетов, рыщет по ящикам и находит там деньги. Быстро прячет их в карман и уходит. На выходе он поворачивается лицом к камере…
— Да это же Виктор Сергеевич! — ахнул Михаил. — Юрисконсульт, старейший сотрудник! Что с ним случилось, что он дошёл до воровства?
— Спасибо за качественную работу. Премию вы получили по заслугам. Однако эта информация должна остаться между нами. Пока что — только у нас на глазах. Вы меня понимаете?
Начальник охраны кивнул и покинул кабинет. Михаил тут же распорядился вызвать Виктора Сергеевича — юрисконсульта.
Тот вошёл, щурясь, неуверенно опустился на край кресла. Его растерянный вид внушал жалость, но Михаил знал: сейчас нельзя показывать слабость. На стол перед Виктором положили планшет, запущенный на воспроизведение. По мере просмотра лицо мужчины становилось белее, покрываясь испариной. Когда запись закончилась, он прошептал синеватыми губами:
— Что теперь будет со мной?
— Зависит от того, насколько честно вы расскажете, почему пошли на это. И учтите — я так понимаю, это не первый раз, — сухо ответил Михаил.
Юрист дрожащими пальцами ослабил галстук и произнёс:
— Я… Просто не видел другого выхода. У мамы в головном мозге развивается опухоль. Операция нужна срочно. Без неё невозможно понять, доброкачественная она или злокачественная — а это разные подходы к лечению. Я продал всё, что мог, заложил имущество… Но до необходимой суммы всё равно не хватило. Я бы всё вернул. Позже. А сейчас просто жизненно нужно…
— Вы ребёнок, Виктор Сергеевич? — покачал головой Михаил. — Почему не попросили помощи у компании?
— Как же… Я просил. Но Анатолий Васильевич сказал, что уже оказывал мне материальную поддержку — платил полную зарплату, несмотря на то, что я часто уходил из-за болезни матери. А деньги я хотел вернуть — даже записал всё, чтобы начать отдавать с первой премии.
— Это что, договор, который обещал вам премию за подписание? — аккуратно спросил Михаил.
Удар достиг цели. Юрисконсульт задохнулся, побледнел ещё больше:
— Я отказывался… Не подписал… Передали коллеге, Роману. Там сумма огромная… Я не смог на это решиться.
— Это достойно уважения, — Михаил налил ему воды. — Давайте сделаем так: вы успокаиваетесь, собираетесь с мыслями, называете мне контрагента и содержание подозрительного договора. А я даю вам беспроцентную ссуду на всю недостающую сумму — и для операции, и чтобы вернуть взятые у людей деньги. Погашение — три года. Но при одном условии: вы будете информировать меня обо всём, что связано с действиями Анатолия Васильевича. Он явно готов на всё ради своей власти. Как вам такой вариант?
— Михаил Владимирович! Да вы даже не представляете, что вы для меня сделали!.. Я месяцами не спал от собственного бессилия… Я ведь понимал, что не потяну против такого человека. А к вам… вы ведь новенький, как подступиться было не знаю…
— Хватит благодарностей, — перебил его Михаил. — Идите, пишите заявление на ссуду и готовьте маму к операции. Информацию по договору принесёте вместе с заявлением.
Как только дверь закрылась за осчастливленным Виктором Сергеевичем, Михаил откинулся в кресле с облегчением. Кажется, он одновременно распутал два сложных клубка. Как полностью дискредитировать Анатолия Васильевича — об этом можно подумать чуть позже. А сейчас пора заняться куда более приятным делом — намекнуть Лере о своём интересе.
— Люда, — нажал он кнопку связи с секретарём, — Люда, кажется, моему гибискусу требуется внимание. Надо бы его полить.
Прогулка оказалась великолепной. Лера уверенно держалась в седле, была раскованной, смеялась, шутила. Михаил наблюдал за её профилем, подсвеченным закатом, за выбившимися волосами, за живым блеском в глазах. Она была естественной и открытой, и он чувствовал, как глупо выглядел его прежний выбор — фальшивый мир Илоны. Он будто снова стал семнадцатилетним, впервые влюбившимся до глубины души. День пролетел незаметно, и вот уже он везёт Леру домой. Но она попросила остановить машину у троллейбусной остановки. Все доводы о том, что в такое время девушке опасно одной — были напрасны. Михаил остался один, озадаченный таким поведением. Он даже не заметил, как из соседнего бара вышел Анатолий Васильевич, внимательно проследил взглядом за Лерой, а затем перевёл его на машину Михаила и ехидно усмехнулся.
На следующий раз Михаил решил пригласить Леру в яхт-клуб. Но его сборы прервал недовольный голос отца:
— Ты куда собрался?
— На свидание с девушкой, — прямо ответил Михаил, отметив, что отец заметно похудел и стал бледнее.
— С этой… С твоей уборщицей?
— И что ты имеешь против?
— Имею. Я уже подобрал тебе подходящую невесту — дочь одного из наших партнёров. А ты играешь в романтику.
— Ещё одна «выгодная» девочка? Папа, я сыт Илоной по горло. Теперь я нашёл нормального человека, и ты против? Кстати, кто тебя так быстро информировал?
— Мои замы. Они остаются мне верны.
— Верны? А то, что один из них хочет завалить компанию на десятки миллионов, он тебе не доложил? Я уже несколько дней ломаю голову, как его убрать.
— Подробности, пожалуйста, — нахмурился отец.
Михаил коротко рассказал ситуацию.
— Вот как… Тогда его увольнение беру на себя. Есть чем прижать. А ты пообещай, что с этой уборщицей…
— Не сегодня, папа, правда не сегодня! — воскликнул Михаил, схватил сумку и выбежал из дома.
С яхтой он угадал. Лере понравились тишина и красота водной глади, она радостно встречала ветер, мечтала сама взять штурвал и буквально светилась от удовольствия. Михаил смотрел на неё, чувствуя, как окончательно теряет голову. Он был уверен: нашёл ту единственную, которую раньше безуспешно искал. Но вечер омрачился. Лера снова отказалась от проводов, выйдя на той же остановке, что и в прошлый раз.
Дома его уже ждал отец:
— Я сделал своё дело — завтра Анатолий Васильевич уволится. Чем я его взял — не спрашивай, это старые счёты. А теперь очередь за тобой: уборщицу — вон, а завтра в шесть вечера жду в ресторане «Вермонт», познакомишься с невестой и её родителями. Возражений не приму — от этого зависит судьба фирмы.
Все слова Михаила натыкались на глухую стену. Отец, обычно мягкий, превратился в железного тирана. Лишь его неестественная бледность и напряжение на лице заставили Михаила в какой-то момент замолчать.
— С тобой всё в порядке? — спросил Михаил, охваченный внезапной тревогой.
— Если сделаешь всё, как я сказал, будет хорошо, — резко ответил отец и ушёл к себе.
Михаил не сомкнул глаз всю ночь. Он ни за что не согласился бы на невесту по расчёту, но ещё больше его мучал вопрос: что происходит с отцом? Владимир Григорьевич вёл себя странно: то полностью погружался в дела, то вдруг начинал диктовать личную жизнь сыну. Раньше он никогда не был таким жёстким. К тому же выглядел плохо. Может быть, он болен и старается «закрыть» всё до операции? Эта мысль пронзила холодом, вытеснив даже намёк на сон. Спрашивать бесполезно — отец молчит как партизан. Как теперь разбираться с этой ситуацией?
С первыми лучами солнца Михаил помчался в офис — Лера обычно приходила рано. Но её там не было. Телефон молчал. Она не появилась ни утром, ни к обеду. Даже тот факт, что Анатолий Васильевич уже собирался свои вещи из кабинета, не вызвал никакой радости. В конце концов, не выдержав, Михаил набрал отца:
— Пап, это ты её отстранил? Что случилось с Лерой? Я понимаю, что она тебе не пара, но так грубо?! Я не игрушка, чтобы манипулировать мной так без церемоний!
— Успокойся, — голос отца был сух и непреклонен. — Не имею ни малейшего представления, где она. Мне не до твоих подружек. Жду тебя в шесть вечера. С Лерой разберётесь завтра.
Михаил ударил кулаком по столу. Опять! Он не может просто проигнорировать встречу с инвестором, но и Лера… Что с ней? Почему исчезла?
В ресторане «Вермонт» Михаил появился точно вовремя. За столом уже сидели отец и его деловой партнёр с женой. Не хватало только самой невесты. «Может, вообще не придёт?» — с надеждой подумал он и, едва поздоровавшись, уткнулся в салат, нарушая все правила этикета. Но взрослые мужчины сделали вид, будто ничего не заметили, продолжая беседовать.
— А вот и наша Валерия! — вдруг воскликнул отцовский партнёр. — Присоединяйся, деточка, а то мы уже проголодались.
Услышав имя, Михаил вздрогнул и поднял глаза. И замер. Перед ним стояла Лера — аккуратная причёска, лёгкий макияж, простое, но изысканное платье персикового цвета. Едва заметная улыбка играла на её губах. Михаил вскочил, потом снова сел, не в силах отвести взгляда.
— Это моя дочь, Валерия, — представил девушку инвестор, — А это — Михаил, сын Владимира Григорьевича.
Лера чуть склонила голову, слегка улыбнувшись уголками губ. Михаил же снова уставился в салат, чувствуя, как лицо заливает жар. Лера — его невеста? Это шутка? Нет, слишком серьёзно все вокруг. Тогда почему она убирала полы в его кабинете? Мысли путались, креветки соскальзывали с вилки, а взгляд никак не мог остановиться на лице девушки.
И вдруг заиграла медленная музыка. Михаил мгновенно воспользовался возможностью:
— Можно? — протянул он руку, приглашая Леру на танец.
Она согласилась, и они направились на середину зала.
— Лера, это действительно ты? — нежно обняв её, спросил Михаил.
— Конечно, это я. Ты же узнал меня, зачем тогда спрашиваешь?
— Просто не могу понять — зачем тебе была нужна швабра и ведро? Что за спектакль?
— Всё просто. Я уже не раз сталкивалась с теми, кто интересуется мной из-за денег или положения. Когда папа начал рассказывать, какой потрясающий парень — сын Владимира Григорьевича, я решила проверить тебя лично. Ведь перед уборщицей ты не станешь притворяться. Вот и всё.
— Значит, поэтому ты не хотела, чтобы я знал, где ты живёшь? — улыбнулся он, вдыхая аромат её волос. — Сегодня я чуть не сошёл с ума, когда ты исчезла.
— Но я вернулась, любимый, — мягко ответила Лера, — Разве ты не рад?
Вместо слов Михаил лишь крепче обнял её, прижался щекой к её щеке. Они даже не заметили, как закончилась музыка, и оказались одни на танцполу под одобрительные взгляды родителей и любопытные — других гостей.
— Ну вот, а ты упрямился, как боец на ринге, — с удовлетворением произнёс отец по дороге домой. — Разве я бы выбрал тебе плохую девушку? Теперь можешь забыть про свою уборщицу…
— Пап, а как насчёт твоего здоровья? — спросил Михаил, давно терзавший его вопрос. — Я уже не ребёнок, имею право знать.
— Завтра ложусь на операцию. В лёгком обнаружили образование. После удаления станет ясно, доброкачественное или нет. Но я спокоен. В бизнесе ты справишься, и с семьёй тоже всё сложится.
— Ты обязан дожить до внуков. У меня времени будет вагон и маленькая тележка, чтобы их тебе подарить, — твёрдо заявил Михаил, подавляя страх и ухватившись за проблеск надежды.
Ровно через год Михаил метался по дому, запихивая в портфель документы и одновременно разыскивая галстук.
— Пап, может, ты сегодня примешь совещание? Нам с Лерой надо успеть на занятия по подготовке к родам. Ты ведь уже в строю — может, пора вернуться?
— Нет, сынок, перенеси встречу. Встав на ноги, не стоит снова прятаться в тень. Я останусь твоим советчиком. Хотя бы до тех пор, пока твоя прекрасная супруга не одарит меня обязанностями деда.
Владимир Григорьевич повернулся к беременной Лере и заговорщически подмигнул. Та смотрела то на мужа, то на свёкра, сияя счастливой и немного таинственной улыбкой.