Лер, смотри, что я нашел! — Миша вылез из-под половицы весь в пыли, держа в руках жестяную коробку из-под печенья. — Тут тайник какой-то!
Лера бросила тряпку и подошла к мужу. Они купили этот старый деревенский дом два месяца назад. Денег хватило только на развалюху в глухой деревне, но они были счастливы — наконец-то свое жилье, подальше от городской суеты.
— Открывай скорее! — Лера нетерпеливо подпрыгивала на месте, как ребенок перед подарком.
В коробке лежала пачка писем, перевязанная выцветшей голубой ленточкой. Конверты пожелтели от времени, но адрес еще можно было разобрать: «Деревня Сосновка, ул. Центральная, д. 17. Чернышевой Марине».
— Марине… — задумчиво протянула Лера. — Давай прочитаем? Или нехорошо чужие письма читать?
Миша пожал плечами:
— Да кому теперь это нужно? Смотри, тут даты — семьдесят восьмой год. Сорок пять лет прошло!
Первое письмо было коротким:
«Маринка, солнышко мое! Доехал нормально. Устроился в общежитии. Завтра первый день на заводе. Без тебя тут пусто и холодно. Считаю дни до встречи. Целую. Твой Коля».
— Ой, какие милые! — Лера прижала письмо к груди. — Смотри, он ее солнышком называет!
Следующие письма были длиннее. Коля рассказывал о работе, о друзьях по общежитию, о том, как скучает. В каждом письме — обещания скоро приехать, забрать Марину в город.
«Маринка, прости, что опять не смог приехать. Начальник не отпустил — аврал на заводе. Ты не думай, я не забыл про тебя. Просто надо немного потерпеть. Вот получу квартиру от завода, и заживем! Ты только дождись меня».
Письма шли одно за другим. Коля писал о том, что встретил земляка, что перевелся в другой цех, что заболел и лежал в больнице. И в каждом — извинения за то, что опять не приехал.
— Миш, а она ему отвечала? — Лера смахнула слезу. — Интересно, что она писала?
— Наверное, отвечала. Смотри, он тут пишет: «Получил твое письмо, не плачь, родная».
Последнее письмо датировалось восьмидесятым годом:
«Марина, я больше не могу так. Два года прошло, а я все обещаю и обещаю. Наверное, твоя мать права — не пара мы с тобой. Ты деревенская красавица, а я что? Простой рабочий без будущего. Найдешь себе хорошего парня, выйдешь замуж, детей родишь. А я… я никогда тебя не забуду. Прощай. К.»
— Вот козел! — Лера швырнула письмо на пол. — Два года морочил голову, а потом — прощай!
Миша поднял письмо, разгладил:
— Может, не все так просто было. Времена другие, не то что сейчас — сел в машину и через три часа приехал.
— Да какая разница! Бросил девчонку и все! А она ждала, дура…
Лера задумалась, потом решительно встала:
— Знаешь что? Надо найти эту Марину!
— С ума сошла? Сорок пять лет прошло! Может, ее и в живых уже нет.
— А вдруг есть? Вдруг она так и не вышла замуж, все ждала своего Колю?
Миша покрутил пальцем у виска, но Лера уже неслась к соседнему дому, где жила бывшая хозяйка — бабка Степановна, которая продала им дом.
— Баб Степ! — Лера ворвалась без стука. — А вы Марину Чернышеву знаете?
Старушка поправила очки:
— Маринку-то? А как не знать! Она в райцентре живет, в пятиэтажке. Дочка у нее, Танька, в администрации работает.
— Так она замуж вышла? — разочарованно протянула Лера.
— Вышла, да поздно. В тридцать пять только. За вдовца с ребенком. Хороший мужик был, царство ему небесное. Пять лет назад помер.
Лера вернулась домой вся в раздумьях. Вечером, когда Миша смотрел футбол, она тихонько взяла письма и спрятала в сумку.
— Ты куда это собралась? — Миша оторвался от телевизора.
— В райцентр съезжу, на рынок. Семян для огорода куплю.
— Семян в июле? — удивился муж, но Лера уже хлопнула дверью.
В администрации района Татьяну Чернышеву нашли быстро — начальник отдела социальной защиты.
— Вы ко мне? — Татьяна подняла голову от бумаг. Женщина лет сорока, усталое лицо, добрые глаза.
— Я… я тут дом купила в Сосновке. Тот, где ваша мама жила. И нашла вот это. — Лера протянула коробку с письмами.
Татьяна открыла коробку, увидела почерк на конвертах и побледнела:
— Откуда это у вас?
— Под половицами нашли. Я подумала, может, вашей маме отдать? Это же ей писали?
Татьяна кивнула:
— Пойдемте. Мама дома, она на пенсии уже.
Всю дорогу до пятиэтажки Татьяна молчала. Лера не решалась спрашивать — видно было, что женщина взволнована.
Марина оказалась маленькой полной женщиной с добрым лицом и грустными глазами. Увидев коробку в руках дочери, она ахнула:
— Танюш, откуда это?
— Мама, присядь. Эта женщина купила наш дом и нашла твои письма.
Марина дрожащими руками взяла первое письмо. Прочитала. По щекам потекли слезы.
— Мама, ты никогда не рассказывала… — Татьяна обняла мать.
— А что рассказывать? Любила я одного парня. Колю. Он в город уехал, работать. Обещал забрать меня. А бабушка твоя против была — говорила, не пара мы. Все письма его перехватывала, прятала. Я думала, он меня забыл, другую нашел. А он писал… писал…
Марина читала письмо за письмом, плакала и смеялась одновременно:
— Вот дурочка была! Сколько лет зря потеряли! Если б знала, что он пишет, давно бы сама к нему уехала!
— Мам, а что с ним стало? Ты знаешь?
Марина покачала головой:
— Встретила его один раз, в восемьдесят пятом. На автовокзале в областном. Он с женой был и с мальчишкой маленьким. Отвернулась и ушла. А он… он меня узнал. Догнал, за руку схватил. «Марина, — говорит, — прости меня». А я что? Сказала, что все хорошо, и убежала.
Лера не выдержала:
— А давайте его найдем!
— Кого? — Марина вытерла слезы.
— Колю вашего! Ну не может быть, чтобы совсем следов не осталось!
— Девочка, да что ты! Сколько лет прошло! Он женат, дети, внуки наверняка…
— А вы-то сами хотите его увидеть?
Марина помолчала, потом тихо сказала:
— Хочу. Хоть одним глазком. Узнать, как жизнь сложилась.
Лера достала телефон:
— Как его фамилия?
— Николай Петрович Сомов. Тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения.
Пока Лера копалась в интернете, Татьяна заварила чай. Марина перечитывала письма, то улыбаясь, то всхлипывая.
— Есть! — Лера победно вскинула телефон. — Николай Петрович Сомов, пенсионер, живет в областном центре! Вот даже фотография с сайта завода, где он работал!
Марина взглянула на экран и зажала рот рукой:
— Коля… Седой весь стал…
— Мам, может, позвоним? — неуверенно предложила Татьяна.
— Нет! Что я скажу? Здравствуй, Коля, я твои письма нашла через сорок пять лет?
Лера решительно встала:
— Знаете что? Я сама поеду! Скажу, что дом купила, письма нашла, хотела вернуть адресату. Посмотрю, что за человек. Если женат — развернусь и уеду. А если нет?
— Девочка, да что ты выдумываешь! — Марина махнула рукой, но в глазах загорелась надежда.
На следующий день Лера стояла у подъезда девятиэтажки в областном центре. Сердце колотилось как бешеное. На звонок в домофон ответил мужской голос:
— Кто там?
— Здравствуйте, Николай Петрович? Я по поводу ваших старых писем…
Пауза. Потом:
— Поднимайтесь. Третий этаж, направо.
Дверь открыл высокий седой мужчина с усталыми добрыми глазами. На вид — те самые шестьдесят шесть лет.
— Проходите. Вы сказали — письма?
Лера протянула ему коробку:
— Мы купили дом в Сосновке. Нашли под половицами. Тут написано ваше имя.
Николай Петрович взял первое письмо, пробежал глазами и тяжело опустился на стул:
— Господи… Мои письма… Как же так…
— Вы писали Марине Чернышевой?
— Марине… — он закрыл глаза. — Сколько лет прошло, а я все помню. Первая любовь, единственная. Дурак был, молодой. Думал, успею все, а жизнь пролетела.
— А что случилось? Почему не приехали за ней?
Николай Петрович усмехнулся горько:
— А она мне написала, что выходит замуж. За тракториста местного. Мол, устала ждать. Я тогда… с горя женился на первой встречной. Хорошая баба была, царство ей небесное, но… не любил я ее. И она это знала.
— Так она вам писала, что замуж выходит? — Лера ахнула. — А она думала, что вы ее бросили! Последнее письмо же — прощальное!
— Какое прощальное? Я после ее письма о замужестве еще писал! Просил простить, желал счастья…
Лера вскочила:
— Николай Петрович! Кажется, ее мать письма перехватывала! И ваши прятала, и ее, наверное, не отправляла! Марина ничего не знала!
Старик побледнел:
— Что вы говорите? Не может быть… Столько лет… Она жива?
— Жива! В райцентре живет! Вдовая она, муж пять лет назад умер.
Николай Петрович встал, прошелся по комнате:
— И я вдовец. Третий год. Сын в Москве, внуки… А я тут один, как перст. И знаете, что самое странное? Вчера во сне Марину видел. Молодую, в ситцевом платье. Проснулся — подушка мокрая.
— Так поехали к ней! — Лера схватила его за руку.
— Да что вы! Старики мы уже. Что я ей скажу?
— А что в первом письме писали? «Солнышко мое»? Вот и скажите!
Николай Петрович надел пиджак, причесался перед зеркалом. Руки тряслись.
— Цветы надо купить. Она ромашки любила.
По дороге купили огромный букет полевых цветов — ромашки, васильки, колокольчики. Николай Петрович держал букет, как святыню.
У подъезда Лера остановилась:
— Может, я позвоню сначала? Подготовлю?
— Нет. Сам. Если уж приехал…
Поднялись на третий этаж. Николай Петрович постоял у двери, собираясь с духом, и позвонил.
Дверь открыла Марина. Секунду они смотрели друг на друга, потом она прошептала:
— Коля?
— Здравствуй, солнышко мое.
Марина пошатнулась, Николай Петрович подхватил ее, прижал к себе. Букет упал на пол, рассыпались ромашки.
— Ты приехал… — Марина плакала и смеялась одновременно. — Сорок пять лет, а ты приехал…
— Прости меня, Мариша. Я думал… я не знал…
Лера тихонько подобрала цветы и на цыпочках спустилась вниз. У подъезда ее ждала Татьяна:
— Ну что?
— Кажется, у твоей мамы все будет хорошо.
Через два месяца Лера получила приглашение на свадьбу. Марина звонила сама, смеялась в трубку:
— Представляешь, в шестьдесят пять лет — и замуж! Соседки пальцем у виска крутят!
— А вы не обращайте внимания!
— Да я и не обращаю! Коля переезжает ко мне. Говорит, всю жизнь в городе прожил, теперь хочет в тишине. Огород разведем, кур заведем. Как в молодости мечтали.
На свадьбе было всего человек двадцать — родственники да близкие друзья. Марина в голубом платье и с ромашками в волосах выглядела на двадцать лет моложе. Николай Петрович не сводил с нее глаз, держал за руку, словно боялся, что исчезнет.
Татьяна подняла бокал:
— За маму и папу! Спасибо Лере, что не поленилась, нашла нас. Если бы не она, так бы и не узнали правду!
Лера смущенно улыбнулась. Миша обнял жену:
— Вот видишь, правильно старый дом купили. Не зря же говорят — в каждом доме своя история живет.
После свадьбы Марина отвела Леру в сторону:
— Знаешь, мы с Колей решили. Каждый год в этот день — день, когда ты письма принесла — будем собираться. Всей семьей. Ты же теперь тоже как родная.
— Спасибо вам за дом, — добавил Николай Петрович. — Если бы вы его не купили, не нашли бы письма… Мы бы так и умерли, не узнав правды.
Лера смахнула слезу:
— Да что вы! Это судьба! Значит, так должно было случиться!
Вечером, когда гости разъехались, Марина и Николай Петрович сидели на лавочке у дома. Держались за руки, как подростки.
— Знаешь, Коля, я все эти годы тебя ждала. Даже замужем за другим — ждала. Глупо, да?
— Не глупо, солнышко. Я тоже ждал. Просто не знал, что жду. А оказалось — тебя.
Прошел год. Лера с Мишей приехали в гости к старикам. Марина встретила их на крыльце — румяная, счастливая.
— А у нас новость! — Николай Петрович обнял жену. — К нам сын мой из Москвы переезжает. С семьей. Говорит, внукам деревенский воздух полезен. Да и нам помощь нужна — хозяйство-то большое!
За столом Марина достала ту самую коробку с письмами:
— Знаете, мы с Колей все письма перечитали. И решили — пусть хранятся. Для внуков. Чтобы знали — любовь не стареет. Даже через сорок пять лет можно начать сначала.
Лера подняла стакан с чаем:
— За вас! За то, что не все письма теряются! За то, что любовь находит дорогу!
— И за старые дома! — добавил Миша. — В которых прячутся такие сокровища!
Все засмеялись. А за окном шел снег, укрывая деревню белым покрывалом. В печке потрескивали дрова. И казалось, что время остановилось, даря этим людям то, что у них отняли много лет назад — возможность быть вместе.