Когда Татьяна после развода и раздела имущества искала себе жильё, её денег хватало только на комнату в общежитии.
В браке жила она в квартире мужа. Поженились просто потому что время пришло, обоим было уже под тридцать, хотелось создать семью, вот и решились. Но как-то быстро поняли они, что совершили ошибку. Хорошо, хоть детьми не успели обзавестись, развелись без потерь.
В посёлок к родителям Таня возвращаться не хотела, вот и искала себе хоть какое-то жильё в городе.
И какова же была ее радость, когда она увидела в продаже по сходной цене небольшую студию в малосемейке.
— Там система блочная, не коридорная, это намного лучше, — нахваливал риэлтор, — в блоке всего пять квартир.
— Это общие кухня и туалет? — расстроилась Таня.
— Нет, только кухня общая. Санузел у каждого свой. Почти отдельная квартира. Многие и кухонный уголок у себя делают, вода ведь в комнату проведена. Можно вообще никак с соседями не контактировать, если общей кухней не пользоваться.
Таня шла затаив дыхание, мечтая только о том, чтобы не подняли цену, и никто не перехватил раньше неё такой заманчивый вариант.
При осмотре оказалось, что окно комнаты почти упирается в стену близко расположенного соседнего корпуса, и это поначалу её расстроило. Но риэлтор умел уговаривать:
— Шторы повесите, не будете видеть стену. А солнечный свет всё равно попадает. Хотя, так ли он вам и нужен? Целый день на работе, а вечером всё равно свет включать. И честно говоря, потому и цена низкая, если б не проблема со стеной, то по деньгам бы не уложились.
Она осмотрела комнату, санузел и осталась довольна. Размеры помещений, обои, кафель, сантехника – всё было в приличном состоянии.
— Кажется, меня всё здесь устраивает. Ну, не считая окна, конечно. Когда можно заселиться? Хотелось бы поскорее, я у подруги живу, неудобно уже. Нет времени на долгие поиски и оформления.
— Продавец готов хоть сегодня на сделку выйти. Только от вас всё зависит.
…
Первую неделю после заселения она чувствовала себя абсолютно счастливой, наслаждаясь тишиной и покоем, без надоевших семейных скандалов и выяснения отношений.
Но в начале второй недели Татьяна обнаружила на своей двери табличку «Ваше дежурство».
— Что это означает? — спросила она соседку Светлану.
— Да ничего особенного. Просто на кухне следить за чистотой, мыть пол, раковины и плиты, и в общем коридоре пол помыть, одного раза хватит в конце недели.
— Насчёт коридора я понимаю, вопросов нет. Но кухней я же не пользуюсь.
— Всё равно моем все. Сегодня не пользуетесь, завтра захотите. Кто тут отслеживать будет?
Осмотрев кухню с залитыми супом и кашей электроплитами, Татьяна пожалела, что поторопилась с покупкой и не пообщалась с соседями до заключения сделки.
Жить в коммунальной квартире она совсем не планировала и решила как можно скорее подыскать себе другое жильё.
Спорить с соседкой она не стала, отдежурила свою неделю, как требовали, и на время забыла об этом.
…
Но неожиданно история с дежурством получила продолжение.
В один из вечеров её привлек шум в коридоре, она выглянула из комнаты.
— Что происходит?
— Да дед надоел, — соседка кивнула на сгорбленного, абсолютно седого старичка с палочкой, — Дежурить не хочет. Как до него очередь доходит, так каждый раз разборки.
— Я льготник, — дед постучал сердито палкой по полу, — ветеран. Не буду ничего за вами тут намывать.
— Какой ветеран? Не осталось настоящих уж, одни самозванцы. Пусть моет, его дежурство.
— Подождите, почему нет? — возмутилась Татьяна. — У меня дед ещё живой, воевал тоже. Девяносто семь ему.
— Этот не такой долгожитель. Притворяется только.
— Я дитя войны! — стукнул палкой дедушка. — Нигде не требую. А мыть за вами не буду.
— Погоди, дед. Давай я помою, — предложил сосед из угловой комнаты.
Татьяна его видела всего пару раз, но обратила внимание. Мужчина был лет тридцати семи, среднего роста и средней внешности, но с каким-то, мрачным всегда, лицом. Она уже знала, что зовут его Виктором.
— Хочешь, мой, — дед развернулся, открыл дверь в свою комнату, но напоследок всё же опять постучал палкой, напоминая, — Я льготник, дитя войны. Не верят они, ишь!
Он скрылся в комнате, Светлана посмотрела подозрительно на Виктора:
— Чего интересно, ты его окучиваешь? Комнату на себя сделать хочешь?
— По себе не суди.
— Жаль, что не знала о ваших порядках. Не стала бы и комнату покупать здесь, — сказала Татьяна. — Везде уже уборщицы моют, а у вас дежурства какие-то, как в прошлом веке. В детстве, помню, скандалы были из-за дежурства в подъезде. И сейчас, как-будто на тридцать лет назад вернулась.
— В подъезде и у нас моют. А здесь, как в квартире, внутри блока мы сами уж.
— А может, он правда льготник? И вообще, старенький… Может помощь нужна. Родные у него есть? — спросила Татьяна. — Как зовут его?
— Анатолий Иванович. Одинокий, — ответил Виктор. — Медали есть, показывал как-то мне.
Татьяна постучала в комнату деда:
— Анатолий Иванович, можно к вам? — толкнула дверь, вошла не дожидаясь, пока откроет.
В комнате из мебели был только облезлый диван, стол и два стула. В углу дребезжал старый маленький холодильник.
— Вам помочь ничем не нужно? В магазин сходить, в аптеку? Меня Татьяна зовут, обращайтесь, если что, помогу, чем смогу.
Анатолий Иванович посмотрел на гостью, прищурившись, прокашлялся, пригладил седые, довольно густые для его лет, волосы.
— Да мне бы до поликлиники. В центр надобно. Ноги совсем нейдут.
— Сейчас узнаем, — она выглянула в коридор, — Виктор, у вас есть машина? Анатолия Ивановича до поликлиники довезти.
— В ремонте. Такси вызвать можно. Когда надо? — спросил Виктор, уже протирая пол в коридоре.
— Завтра с утреца бы, — отозвался Анатолий Иванович.
— Сделаем, с утра я свободен.
— Неплохо у вас получается, — похвалила Татьяна, с улыбкой глядя, как он орудует тряпкой.
— Кто в армии служил, тот дежурства не боится, — важно доложил Виктор.
…
Утром, перед тем, как убежать на работу в свою музыкальную школу, Татьяна проводила на такси Анатолия Ивановича с Виктором.
В течение дня, занимаясь с учениками подготовкой к концерту в честь дня Победы, она и не вспоминала о своих соседях.
Но ближе к вечеру директор невольно напомнил ей об Анатолии Ивановиче.
— Молодцы, хорошо подготовились, — похвалил он, заглянув на репетицию в актовый зал. — Но без проблем, как всегда, не бывает.
— Что-то случилось, Владимир Михайлович? — спросила Татьяна.
— Приглашённый ветеран в стационар угодил вчера вечером. Где искать замену, не представляю. Мало их осталось, все заняты. А ребятам надо бы послушать в воспитательных целях. Встречи запланированы уже.
— У меня сосед есть, почти ветеран. Но наверное не подойдёт.
— Что значит, почти?
— Ребенком войны себя называет. Я не расспрашивала, но медали у него есть.
— Привести завтра сможете? — заинтересовался Владимир Михайлович, — пообщаться бы.
— Если получиться. Еле ходит с палочкой. Попробую, но ничего обещать не могу.
— А знаете что, Татьяна Аркадьевна, давайте поедем к нему сами. На месте и выясним, что к чему.
…
Анатолий Иванович удивился нежданным гостям. Не сразу согласился выступить перед ребятами.
— Не мастер я говорить. Да и о чём? Не люблю вспоминать.
— Расскажите о своих подвигах во время войны, — попросил Владимир Михайлович. — Ребята любят такие встречи с героями.
— Дак не герой я. Какие подвиги? Никаких нет. Чего мы там, мальцы? Под ногами путались. Неинтересно, поди, слушать не станут.
— А вы нам сейчас расскажите, в общих чертах, хотя бы, мы оценим, интересно, или нет.
— Я бы тоже послушал, — сказал Виктор, присев на подоконник. — Мне уже интересно.
Анатолий Иванович тяжело опустился на диван, посмотрел недоверчиво, вздохнул, опёрся обеими руками на свою палку.
— Я сам в Ленинграде родился. А матушка с Белоруссии. В сорок первом мне шесть лет было. Нас с сестрой, значит, старшей, на лето к бабке в белорусскую деревню отправили. Сетре Лиде восемь было. Родители привезли нас, оставили и вернулись в Ленинград на работу. Отпуск у мамы в августе должен быть, обещала приехать, а отца и вовсе не отпускали.
Ну, а тут, началось… Мы и понять ничего не успели, как под немцем очутились. В ямах сидели. Гремело кругом, грохотало. Потом стихло, немцы по домам разместились. Много домов совсем пустых было. Кто на восток ушёл, кто в партизаны.
Ну а мы, детвора, этими, как их, как сейчас говорят, курьерами были. Вона сколько их. Яркие, на великах все. А мы наоборот, неприметными быть старались, внимание не привлекать. Шныряли то в лес, то из леса, по ночам в основном. Старшие продукты таскали, а я записки. Вложат в башмак и бегу. Свёртки иногда относил. Не пускали сначала, мал был. А помогать взрослым рвался. И ведь получалось у меня. Где ползу, где в кустах прячусь, жду покуда немчура скроется из виду. Пару раз ловили, трясли. Повезло, ничего не нашли. Кричали чего-то, а я малой, бестолковый, чего понимал? Выбросили в сугроб и отстали.
Несколько раз, как шёл, стреляли, по кустам, по сугробам. В ногу вот попали всёж-таки. Еле дополз до своих. Да в мороз. Долго хворал. Повезло, выжил.
Я вообще, в жизни везучий. Сейчас вот, с соседями повезло. — Анатолий Иванович кивнул, улыбнулся Тане и Виктору.
— А сестру мою, Лиду, расстреляли немцы. Нашли лекарства, несла она в лес. Я потом сумку спёр у немецкого офицера какого-то, приволок в лагерь. Ух, командир меня на руки подхватил, целовал тогда! — Анатолий Иванович засмеялся и даже помолодел. — Но потом уж не отпустили в деревню. Остереглись. Вот и все подвиги. Что тут? Самолётов не сбивал, танков не жёг. Даже ни одного немца не прикончил… Что тут рассказывать?
— Это и расскажите. Как есть, как нам сейчас. Дети обязательно вопросы начнут задавать. Вот беседа и получится. Они ненамного ведь старше. Им интересно узнать, как воевали дети.
— А родители выжили в Ленинграде? — спросила Татьяна.
— Из всей семьи я только и выжил. Мать померла в блокаду, отец на фронте погиб. Детдомовский я.
— Ничего, мы над вами шефство возьмём. В одной квартире почти живём, почти семья, — Виктор говорил, глядя на Татьяну.
— Конечно, поможем, — подтвердила она, — не стесняйтесь, обращайтесь в любое время.
…
Прошёл год.
— Татьяна Аркадьевна, как там наш ветеран поживает? — Владимир Михайлович остановил её в коридоре перед уроком. — Жив ещё? Не могли бы узнать, в этом году на день Победы придёт к нам? В прошлый раз ребятам очень понравилось, до сих пор некоторые его вспоминают.
— Мы родственников его нашли в Беларуси. Там живёт теперь наш герой. На свадьбу к нам с Виктором хотел приехать, но не отпускают они его. Нас зовут в свадебное путешествие заглянуть к ним. Мы обещали.
— То есть, опять искать ветерана. Ты только там, смотри не останься. Разбежитесь все…
— Нет, мы уже здесь квартиру купили, отдельную.
— А, что толку. В декрет уйдешь. Как работать? Вот как работать в таких условиях!